Багровый океан

– Когда появился проект «Тритон», мы решили воспользоваться открывшейся возможностью. Многие ученые, работавшие над «Тритоном», были подменены нами для того, чтобы создать и вырастить проводника. Выудив отпечаток разума, утонувшего в океане солдата из информационного поля, мы инсталлировали его в мозг будущего клона. Этим солдатом оказался Хэнс Хьюстон, погибший когда-то при выполнении задания Федерации. Так появился ты. Воспоминания и опыт из прошлой жизни были сохранены в тебе намеренно. Чтобы воспитать в тебе ненависть к обеим сторонам.

«Нет! Нет! Нет!..»

– Я многим рисковал, отправляя тебя на уничтожение звездолетов, но эти два флагмана служили серьезной помехой в нашей войне. Избавившись от них, мы не только устранили эту проблему, но и вновь разожгли огонь войны между Сообществом и Федерацией. И огонь этот истощил обе стороны до необходимого нам уровня.

Джим задумался на минуту.

– Конечно, мы могли уничтожить их сами, но тебя следовало подготовить. Твоя ненависть должна была достичь определенной стадии, чтобы связь установилась. Ты должен был возненавидеть эту войну, возненавидеть всех, наполнить меноксис своей злобой. Наш разум не способен на подобное, но человеческий – да.

«Нет!!!»

– Кроме того, – продолжил он, – ты должен был набраться опыта, которого тебе не передала программа обучения. Ее сбой тоже наших рук дело. Вместо нее тебе установили прямую связь с меноксисом, связь с информационным полем, с душой Великого Океана. Иными словами, меноксис теперь – это ты. Ты наш проводник. Ты наш бог войны.

– НЕТ!!!

Ноги Хэнса стали ватными. Он упал на четвереньки. Его желудок «вывернулся», выпустив наружу порцию светящейся зеленым цветом воды.

Вот и все. Он получил ответы на все вопросы. Вся его жизнь, которую он начал после смерти, была разыграна как по нотам. Его создали, за него все решили. Его подготовили к использованию и использовали. Оборотни обманули его, обманули также, как когда-то на насосной станции. Чисто, просто и почти гениально.

Вспомнились события, которые ограждали его от смерти, «люди», которые спасали его. Получили объяснение и одинаковые клоны, преследующие его во сне и наяву. Его жизнь оказалась спектаклем, разыгранным по четкому сценарию и без единой ошибки.

«Уничтожить флагманы, чтобы заставить шестеренки войны вращаться с новой силой. Расшевелить зажравшихся генералов и закончить войну в пользу Федерации в кратчайшие сроки».

Какая чушь! И как Хьюстон мог поверить в это? Все это время Эткинсон лгал ему, а Хэнс, в свою очередь, согласно кивал головой.

«Не применять оружия массового поражения», – Хьюстон готов был расхохотаться истеричным, сумасшедшим смехом. – «Сохранить целостность экосистемы».

Все встало на свои места. Вот он ответ на все вопросы, который Хьюстон всегда знал.

– Но где-то есть изъян. Что-то идет не так, – прохрипел он, вытирая губы.

– Разве?

– Эдисон сказал, – объяснил Хэнс. – Да и все твои объяснения были бы неуместны, если бы все шло «по плану», или я обязательно должен был обо всем узнать?

– Это правда. Ты не настоящий проводник, вернее, неполноценный, – произнес Джим после минутной паузы. – Ты клон. Связь может не установиться, но если и установится, то будет недолгой, всего несколько дней.

– Это ограничит вас во времени.

– Да, но я думаю, мы уложимся, опять же, благодаря тебе. Уничтожение звездолетов подстегнуло ход событий. Бледнокожие, решив воспользоваться ситуацией, бросили на землян все силы. Последствия этого видны невооруженным глазом. Обе армии изрядно потрепаны.

Эткинсон выдержал драматическую паузу, затем произнес:

– Самое время – начать.

Внезапно Хьюстон выпрямился и набросился на Джима. Тот не был готов к этому и, не удержавшись на ногах, повалился на спину. Они покатились по мокрому песку.

Солдаты, стоя ровными рядами, преспокойно взирали на это. Лейтенант Эдисон продолжал сидеть на корточках в сторонке, словно ничего не происходило.

Хьюстон подмял Джима под себя и замахнулся, чтобы нанести удар, но Эткинсон перехватил его руку и, вывернувшись, оказался сверху. Оборотень был чертовски крепок и силен.

Усевшись верхом, Эткинсон схватил Хэнса за горло и начал душить. Хьюстон отчаянно вырывался, но справиться с противником никак не мог.

«Что же тогда происходит, Джим? – думал Хэнс, задыхаясь. – Почему ты готов убить меня и поставить под угрозу весь ваш чертов Великий План?»

Уже теряя сознание, он решил прибегнуть к единственному, на что был способен в этой ситуации – смене внешности. Скопировать лицо Эткинсона, чтобы ввести его в замешательство и выиграть несколько драгоценных секунд. Хьюстон поступал так много раз, и это выручало его, хотя сейчас казалось полной бессмыслицей.

Он представил себя на месте Джима, посмотрел на себя его глазами, почувствовал, как душит себя, Хэнса Хьюстона. Ничего не получалось. Он видел собственное лицо, чувствовал удушье, но Эткинсоном никак не мог стать.

Внезапно он понял, что смотрит на самого себя. Джим стал его копией. Солдаты, лейтенант, несколько техников, ошивающихся у «штаба», все стали на одно лицо. Лицо Хэнса Хьюстона.