Багровый рассвет

– Береги силы, казачок. Будь рядом с нами. Будь ко всему готов и просто жди. Ты из наших, и это сразу заметно. Не потому, что ты русский, или как вы там себя называете на Острове – малоросс?! Нет! Просто у тебя, как и у нас всех, – он устало кивнул на обступивших их со всех сторон матросов, – начинается дрожь негодования при каждой несправедливости, и именно поэтому – ты нам товарищ!

Вовка кивнул, и каперанг устало уткнулся головой в грязное тряпьё в изголовье нар, видимо сразу же отключился, а Вовка уселся рядом с потеснившимися, перемотанными тряпками и чёрными от въевшегося мазута матросами. Старшина в сопровождении ещё одного матроса были, видимо, самые сильные и без ранений – остались стоять. Поговорив несколько минут ни о чём, они направились в тёмную и зловонную глубину трюма – время от времени останавливаясь возле группок пленников, настороженно жавшихся один к другому, и о чём-то с ними коротко разговаривая.

Скоро наступила ночь, но это можно было понять только по отсутствию ярких полосок света, струящихся в дневное время сквозь многочисленные щели проржавевшего грузового люка, сквозь который их и впихнули вовнутрь. Правда, стало ещё жарче и спёртая духота, от раскалившейся, как жаровня, старой посудины, стала наполнять темноту трюма, отбирая у потерявших всё людей последнюю надежду на глоток свежего и чистого воздуха. В этот раз им даже не приоткрыли скрипучий грузовой люк, как делали это прежде.

Вовка сидел бок о бок с дремавшими матросами и пытался поспать и в то же время не свалиться в плескавшуюся у ног бурую жижу, заметно поднявшуюся с момента его появления тут. Это не удивляло, так как отхожего места в трюме с напиханными, словно сельди в бочку, пленниками не имелось. Как, впрочем, не было и всего остального, что позволяло бы сохранять приговорённым человеческий облик и надежду на что-то, кроме быстрой смерти. Один из сидевших рядом с ним матросов дёрнулся во сне и проснулся, устало протёр глаза грязными руками и пригладил слипшиеся редкие волосы на голове, посмотрел на подхорунжего:

– Что, казачок, вон какие у тебя кудри. Думаешь, завидую? Знаешь, что лысина – это способ Господа напомнить мне, что я человек, а не обезьяна! – Он звонко рассмеялся и получил под рёбра локтем от проснувшегося соседа. Тут как по команде начали просыпаться все в зловонной клоаке трюма.

Каперанг тоже проснулся, и они стали о чём-то тихо перешёптываться со старшиной, присевшим возле него на жалобно заскрипевшие доски нар. Увидев, что подхорунжий тоже проснулся, старшина махнул ему рукой, приглашая сесть на край свободных нар. Вовка стал осторожно, пытаясь не разбудить вновь задремавших моряков, пробираться к ним. Когда он сел рядом, каперанг, неожиданно тепло усмехнувшись, спросил:

– Ты знаешь, что такое шкала Кардашёва? Нет, и не удивительно. Кто в сегодняшнем хаосе помнит ещё о таких теориях развития будущего нашей цивилизации. Его уже давно многие не видят и на горизонте – это пресловутое будущее. Всех заботит только, как бы выжить сегодня и сейчас.

Он замолчал, видимо задумавшись о чём-то своём, но резко встрепенулся и продолжил: