Bagul (СИ)

- Я что пришел то, - елозя на стуле, ворочая ворох документов в своем персональном фирменном кейсе и извлекая из него документы и иные листы с печатями и подписями одноглавого черного краевого орла, с зажатыми в когтях лук и стрелы, начал Вадим Александрович. - Дом же теперь наследие твое по всем правам, твой кров и очаг. Береги его Данила Николаевич. Да где же, ах вот. - словно запнувшись в словах произнес глава поселения выуживая нужную бумагу.

Данила, не теряя времени, к тому моменту, рылся в дедовском сундуке, словно вручную поймав окуня в таежное реке, извлекши оттуда папку с документами вернулся за стол, продолжая попыхивать сигареткой.

- Так, паспорт, военный билет, так, аттестат школьный, так, так, диплом городско техникума, поглядим. Хе-хе, агроном, как и я же. Дедовы документы пошли, - перебирая найденное Данилой сокровище в закромах старика, перечислял бывший сельский агроном, по совместительству бюрократ. - Смотри ка, твой дед наследственную оставил, оформил честь по чести со всеми печатями, еще с двуглавым орлом, так, так, так.

Данила спокойно носом выпуская сиреневый сигаретный дым, наблюдал, за делом бывшего бухгалтера, знающего свое дело, а также достаточно долго имевшего дела и толк в разного рода документах, заверенных государственными знаками.

- Так, я Семенов Егор Николаевич, по причине свой скорой кончины, в силу старых годов, завещаю дом, дальше идет ерунда про разметку участка и дома, так, - бегал глазами по документу Вадим Александрович. - А вот своему единственному внуку, Семенову Данилу Николаевичу, дальше снова пошла ерунда, про дедову любовь, заботу и прочее, так, - осекся глава администрации, - Ладно вот печати, подписи, число дата. Порядок. Все как у людей.

- Предусмотрительный был дед, - сказал Данил, а у самого глаза на мокром месте.

- Так вот домовая книга, я уже составил все чин по чину... подпиши вот тут и тут, так, - тыкая пальцем в документе в нужных местах, наблюдая как Данила ставит свои загогулины шариковой ручкой, говорил глава села. - Ну вот и все, дай руку пожму. И еще Даня, - начал Вадим Александрович, не разжимая крепкого рукопожатия с Данилиной рукой, мягким, словно мурлыканье кота на завалинке, голосом, пытающегося успокоить или даже усыпить бдительность парня. - На старого хозяина не вздумай ходить. Мужики с СВД* (*прим. 7,62-мм снайперская винтовка Драгунова) ходили, не берет его пуля. Как будто он из железа сделан. Так что ты не ходи, добро?

- Добро, дядя Вадим, - произнес Данила.

- Ну и ладно. Ты заходи в гости, моя может блинов состряпает, - кряхтя в прихожей начав обуваться произнес Вадим Александрович, и помахав в окно, быстрым шагом скрылся за воротами.

"Оставил ли мне дедуля еще, что то, окромя дома и земли?" - подумал Данила, окруженный никотиновым дымом, глядя на крышку погреба, слегка прикрытую круглым ковром, сшитым еще его бабушкой, из лоскутков на машинки с ножной тягой.

Глава V. Наследие, продолжение.

Зайдя в избу Василий обнаружил красующуюся опустошенную, стоящую посредине стола бутылку водки и до краев наполненный граненый стакан жидкостью. Данила посмотрел залитыми глазами на Ваську, но так и не увидев в его лице ничего нового, залпом опрокинул залил обжигающий яд в глотку, смачно затянувшись сигаретой. Василий, видя, что Данила не в состоянии что-либо объяснять, а в особенности свою эгоистическую одинокую гулянку, тем более причину всего происходящего, положил обручальное кольцо на стол и собирался выходить, как синеющей ни в одном глазу Данила Николаевич, едва стоя на подкашивающийся ногах задержал его за плечо.

- Один братка ты у меня остался, - выдавливая сквозь слезы, пьяным голосом произнес Данила. Василий, чутко чувствуя чужую боль тоже расплакался, обнявши друга.

- Ладно хватит реветь, ты мужик или не мужик? - тряся немого человека, утирающего влажное лицо и щеки, такой же мокрый как после росы, от слезинок, стекающих ручьем по разгоряченному лицу, оставляя не приятный солоноватый привкус на губах, допытывался Данила.

- Сейчас, погоди маленько, я тебе кое-что покажу, - отправившись к рукомойнику бросил Данила.

Умывшись талой ледяной водой, на какое-то время, или точнее на мгновенье выветрив из ватной головы хмель, Данила проводил Васю в зал, где уже был открыта крышка погреба и откинут ковер.

- Так я за Димкой поеду, ты ничего тут не трогай, уяснил? - трезво спроси Данила, уставившись на обомлевшего Васю. Тот же от разбегающихся глаз, наблюдающих на чудо инженерно-конструкторской мысли великолепное чудо дожившие до этих мутных времен, с огромным количеством кнопок, тумблеров и рычажков, с разного рода обрубленными надписями и подписями, стоял завороженный пультом запуска установки баллистической ракеты, переливающейся новогодней елью разными огоньками. Сделано для дураков, и даже сам Василий Семенович, с его гибким как пластилин умом мог, запустив ракету в небеса, проложить войну, или же начать четвертую мировую.