Байгуш

     В первых двух кроме обычного, что вышито в образе любой среднестатистической биксы найдено не было ничего волнующего. А третья вот внимание привлекла. От живого в ней что-то тлело. Наметилась цель душе моей неугомонной и понесло ее на каурых. Да в галоп понесло. Хоть пьян был изрядно, но рассмотрел девку подробно, всё как есть разглядел. Портрет, как сейчас ейный передо мною стоит. Признаюсь, девка хоть и пропащая, а живописная. Высокой женской породы. Не смутило даже отсутствие переднего зуба и в том месте выпуклость на верхней губе. Не отпугнула и грязь под облезшим лаком в ногтях и остатки синяка под глазом.

     Что же в тебе, мамзель, такого, думаю, что меня так встревожило? Стоило трудов отделить дамочку от гиблой компашки и уволочь, найдя уютное прибежище до утра. К тому усердие приложить пришлось немалое. В первую очередь нужно было интеллигента своего пустить на дно. Не сравняйся мне с ее миропониманием, не поведи себя соответственно её устройству, так ничего и не вышло бы. Узрит фальшь и до свиданьице. Но перевоплотиться видимо удалось. Полетело наше времечко скоротечное. Оно разобрать, так грязь конечно. А исключи из жизни, так много красок не станет в холсте.

    С зарею и понимание пришло. Хорошая баба ведь пропала. Приведи в порядок, одень и вытащи из ада – конфетка. Беда в том, что сама она не приняла бы иную материю жизни. Неизлечимая оказалась. Болезнь ее уже съела. Жаль…

 После расставания притащился я к полюбовнице, которая за «чистыми» числится. В теплой ванне еще пьян сижу, мокрой рожею в халат сердобольной подруженьки уткнулся. Сам плачу и прощения выпрашиваю за блуд, за утоление души мимолетное. Плакал я от обиды на жизнь со всем ее похабством. Иная, что крокодил нильский, пальцы на ногах узловатые, с мозолями. Но волею судьбы без порока, без грязи в ногтях, не побитая. Завсегда высокомерная и тверезая. А природной Венериной красоте на самом дне возьми очутиться и гибнуть "за здорово живешь". Непонятное и только. И почему бабы так быстро и бесповоротно опускаются? и хорошие бабы…

 Высушил я кое-как слезы, тут и прощение у халата вымолилось. Ну я из ванны и поволок милую в кровать, принявшую меня каков есть, со всеми дураками. На этом поэзия закончилась. Такова уж проза жизни.

    Вы спросите к чему здесь этот постный доклад? Да считайте оправданием этой вот дорожки, где всё не так гладко и опрятно, как может постороннему казаться. Но где тоже есть огрызки чувственной поэзии, хоть во многом и с разбитым зеркалом схожей. А что до чиновничьего презрения, так и мне жулик, клещом присосавшийся в загорбок государству и непомерно сосущий обманом живительные соки из усыхающей страны не менее омерзителен.

        Год 1983-й. Лето.

– И зачем это странности задуманы миром? – нет-нет и промелькнет в сознании минутой скуки. И тут же начинаешь перебирать необъяснимое, с которым имел дело. Вдруг вспомнится непогожий вечер, когда дует холодный ветер и небо заволокли тяжелые дождевые тучи, а отчего-то полный желтый месяц остался на свободе висеть над горою, будто его это не касается. Или вот в тихой речушке, где нет омута или коварного течения утопнет рыбак, и не будучи пьян…

   Сегодня получил назначение в самый странный из нарядов, который только можно придумать. "Оповещение" – настолько размытое понятие, что дать ему четкое определение практически невозможно. Ничего более непонятного, наверное, и не бывает в свете.

       В первом этаже учебного корпуса имеется боевой пост. Убранство двух крохотных комнатёнок просто, если не сказать убого: в первой незарешеченное одностворчатое окно напротив входа, стул возле стола, на котором громоздится радиоприемник «Волна» с буквенным индексом, валяются шариковая ручка и обгрызанный карандаш с золотым оттиском «ТМ», и покоится стопка документации; вторая, что без окна, оборудована для отдыха – там кушетка и стул. Старшим наряда в этот раз оказался подполковник – преподаватель с какой-то кафедры, а к нему в подчинение я и ещё один курсант, с противогазами через плечо. Что в противогазе у напарника я не знаю, а у меня втиснут журнал «Юность», чтобы при случае скоротать длинный ночной час. Предстоит нести боевое дежурство, смысл которого не пропустить особый сигнал, представляющий собой набранную морзянкой телеграмму. Когда этот сигнал дадут и дадут ли в эти сутки вообще – неизвестно. Таким интересным способом проверяется готовность частей к переходу в состояние войны и готовность к боевым действиям. Не мне судить о необходимости и значимости придуманного в верхах. Надо, так надо.