Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

– Во-вторых, прибыль от продажи унесенного получит не капиталист, а мы, марксисты. И употребим ее на борьбу с прогнившим царизмом.

– Архиинтересно! А где третий заяц?

– Своими действиями мы вовлечем рабочих непосредственно в революционную борьбу.

– Здорово!

– Голова!

– Ай да Лева-еврей!

– Стоп, стоп, стоп! – успокоил соратников Владимир Ильич. – А что мы будем делать с этой самой продукцией?

– Я мог бы ее продавать и вкладывать деньги в кружок, – скромно предложил Лева.

– Что ж – попробуем! – подвел итог пролетарский вождь. – Кстати, тут у нас еще вопрос с товарищем Железняком. Я давно замечаю его стремление к лидерству.

– Рвется в командиры!

– А давайте сделаем его начальником караула. С правом на ношения оружия.

– Правильно! Правильно! – загомонили соратники. – И достойно, и мешать не будет.

– Я согласен, – расплылся в довольной улыбке матрос-партизан.

Матросские будни

Едва матроса Железняка определили в караульные начальники, как поведение его сильно изменилось.

Откуда-то со свалки он приволок старый и ржавый пулемет «Максим» с кривым дулом и все свободное время посвятил восстановлению разбитого оружейного агрегата. Он его вычистил, выкрасил, смазал солидолом колеса. А искривленный ствол аккуратно выправил деревянной киянкой.

Он приделал к пулемету длинную ручку и катал по конспиративной квартире, словно выгуливал на поводке любимую собачку. Когда же садился, то ставил пулемет у ноги справа прицелом вперед, словно сторожевого пса.

В случае тревоги он научился мгновенно разбирать его и определять в мешок, который с помощью каркаса внутри походил на обычный мешок с картошкой.

И это еще было не все.

На занятиях он вел себя беспокойно.

Он прятал руки под стол и ритмично двигал ими, раскачиваясь всем корпусом. Время от времени он затихал, откидывался назад, и на лице у него появлялась блудливая улыбка.

Лева обратил на это внимание вождя.

– Получаете удовольствие? – осведомился марксистский вожак у активного матроса.

– Ага! – подтвердил тот. – Полирую!

– Что-то вы, батенька, раненько. Революция-то еще впереди.

– А я к ней и готовлюсь.

– Как?

– А вот!

Матрос-партизан распахнул пиджак, и все увидели, что вместо брючного ремня талию обнимает пулеметная лента с торчащими головками боевых патронов, отполированных до зеркального блеска.

– Чтобы точнее стрелять, – пояснил он.

Матрос-партизан потер о бархотку очередной патрон и вставил его в обойму за поясом.

Красный сатин

Помнится, распевали мы в юном возрасте забавную пионерскую песенку:

Как получишь галстук,
Береги его.
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного.

И действительно – так и было. Пионерский галстук, если кто не застал, имел цвет флага – красный.

Галстук был треугольным. У него имелось два острых конца – они как бы символизировали пионерию и комсомол. И тупой – он обозначал как бы партию.

Если кто-то углядит в подобной схеме намек – напрасные хлопоты. Зря стараетесь. Тупой угол применительно к партии вовсе не намекает на тупость партийных рядов.

Тупой – это в смысле широкий, большой. А острые углы – это углы маленькие. Понятно, что большой – это больше маленького. А стало быть, партия, которая соотносится с тупым углом – это партия крупная, значительная. А пионерия и комсомол – углы острые – пониже и пожиже.

Общая же связанность всех углов в одном галстуке означает единство, неразрывность и общность людей, сплоченных этими организациями. При главенстве партии тупого конца.

Вот казалось бы: обыкновенная косынка, бабы головы покрывают, а обвяжи ею шею, привлеки марксизм – и каким глубоким смыслом все наполняется!

Галстук цвета флага – это понятно и объяснимо. А почему флаг красного цвета? На это говорили, что, мол, потому что кровь красная.

И вот тут появляется целый ворох вопросов.

Если флаг цвета крови, то крови чьей?

Крови врагов? Мы хотим показать свою безжалостность и беспощадность? Что готовы все вокруг залить ради достижения своих идеалов кровью врагов? Не слишком ли много чести врагам? Да и перебор с кровожадностью.

Или наоборот. Пожертвовать своей кровью, что бы добиться своей цели? Мы, мол, если надо, за ценой не постоим?

И тоже как-то не очень. Людей бы беречь надо. А не пускать в расход по случаю и без.

Так все-таки, почему наш флаг стал красным?..

Инициативу Бронштейна рабочие приняли на ура.

Одно дело отдать гривенник – денежка хоть и небольшая, а своя. И уже в кармане лежала. И совсем другое – унести что-то с работы. И чужое, и там его много.

И пролетарии понесли все подряд.

Лева удачно торговал и менял принесенное на живые деньги. Пролетарии радовались экономии. Довольны были все.

Поскольку процесс этот активно приближал к будущей счастливой жизни, которая звалась коммунизмом, то и назвали его созвучно – скоммуниздить.

Пролетарии коммуниздили все, что плохо лежит. Бронштейн превращал это в деньги. Марксистская жизнь в кружке цвела и пахла. Однажды мануфактурная работница принесла тюк красного сатина. Бронштейн, как обычно, хотел забрать его себе. Но Владимир Ильич не позволил.