Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

А случилось то, что при посадке пути двух главных российских марксистов едва не разошлись. Едва. Но не разошлись. Вместо этого в их узкой командирской компании возник третий персонаж.

А случилось вот что.

В то время политических и уголовников селили отдельно. Боялись, видимо, царские сатрапы их смычки или чувствовали, что при скрещивании марксизма с бандитизмом возникнет неодолимая сила. Поэтому их разводили.

При посадке в тюрьму революционеров погнали в их камеру. И тут Лева Бронштейн учудил. Он отступил в сторону. Уклонился. Потом он объяснил, что якобы замешкался, потому что развязался шнурок.

– А ты что не идешь? – удивился вертухай. – Ты разве не с ними?

– Вообще-то я как бы с ними, – объяснил Лева. – Но моя концепция отличается. Наши разногласия носят идейный характер, что подтверждает отсутствие консенсуса по принципиальным вопросам. Поэтому вполне уместна оценка, что я не с ними.

Тюремный человек очумело покрутил головой:

– Ну, раз так!.. Шагай!

И втолкнул бедного Леву в камеру уголовников.

Лева переступил порог и поприветствовал своих будущих сокамерников привычным жестом – вскинул руку и дружелюбно произнес:

– Здравствуйте, товарищи!

– Здорово! – удивленно отозвались те. – Ты какой масти-то будешь?

– Я – революционер! – гордо сообщил Лева, не вполне понимая, куда он попал.

– Какой гусь! – изумились уголовники, впервые наблюдая столь дивную фигуру. – А деньги у тебя есть?

– Нам, революционерам деньги не нужны. Мы сражаемся за идею.

– Плохо! – констатировали преступные элементы. – Придется отрабатывать.

И они скопом двинулись на него.

– Вы что? Вы о чем? – нервно вскричал Лева.

– Подождите! – осадил сокамерников усатый кавказец с рябым лицом. – Скажи, а что такое революция?

– Это свержение царского строя!

– Царя не будет?

– Не будет.

– А кто вместо него?

– Будет власть народа.

– Мужиков?

– Рабочих и крестьян.

– Значит, мужиков. А кто в начальниках?

– Выбранные всем народом люди.

– И нас могут выбрать?

– Всех! – уверенно заявил Лева и блудливо отвел глаза в сторону. – Потому что все будут равны.

– Как? Не будет ни мужиков, ни паханов?

– Нет.

– А богатые?

– Исчезнут. Их богатство раздадут на всех.

– Выровняют? – уточнил рябой.

– Именно так.

– А откуда же мы будем брать деньги? – заволновались уголовники. – Как добыть себе на жизнь и пропитание?

– Работой! Исключительно работой!

– Постой, братва, он же хочет всех нас превратить в мужиков и шестерок!

– И лишить куска хлеба!

– А если не будет царя, кто даст амнистию?

– Опустить его! Запетушить! Его место у параши! – угрожающе загудели сидельцы.

– Постойте! – снова остановил всех рябой. – Сказка про революцию – это плохая сказка. А пусть расскажет нам хорошую.

– Да! Пусть расскажет! Хорошую!

– Какую еще хорошую! – возмутился Лев. – Революция – это не сказка. Это реальный исторический процесс!

– Хорошую давай! – взревела братва.

– Я не знаю никаких сказок!

– А расскажи эту… Про трех мушкетеров, – порекомендовал кавказец.

– Да я! Да вы знаете! – раскипятился Лева.

– Не советую спорить, – покачал головой кавказец. – Я ведь знаю – у тебя деньги есть.

– Откуда?

– Ты в лавках торгуешь. Мои ребята тебе после эксов товар носят.

– Но сказка про трех мушкетеров длинная!

– А мы не спешим.

– Сделай нам театру, – потребовали аборигены.

– Что это – театру?

– С выражением, в лицах, – ласково подсказал усатый. – Ну!

Бедный Лева огляделся по сторонам и не увидел ни одного приветливого лица. И ему пришлось смириться.

Весь день до глубокой ночи пересказывал он бессмертное произведение Александра Дюма. К вечеру у него сел голос, дрожало в груди и гудело в голове. И все же он остался доволен вниманием, которое выказали ему слушатели. Которые тоже были удовлетворены.

– А ловко этот стекляшки стибрил…

– А ихнего главного попа как надули…

– А этот, этот!.. Как его? Атас…

– Правильная сказка, – подвели итог слушатели.

В знак уважения Леве выделили верхнюю полку прямо над вожаком. Уснуть он никак не мог.

– Товарищ – свесил он голову вниз. – А что мне завтра делать?

– Продолжать.

– Я же все рассказал.

– Есть еще «Двадцать лет спустя…». И три раза по «Десять…». Устрой людям праздник.

– Каким людям! Какой праздник! – взвизгнул измученный революционер и неожиданно продекламировал: – «Кавказ подо мною…»

Усатый кавказец внимательно посмотрел на него.

– Жаль!

– Что жаль?

– Поэта, – пояснил тот. – Великого русского поэта – Михаила Юрьевича Лермонтова. Столько мог сделать, а прожил так мало…

После этих слов кавказец шумно зевнул, повернулся к стене и очень скоро задышал ровно. А бедный, несчастный Лева всю ночь не мог сомкнуть глаз. Зато наутро у него было готово решение.

Троцкий

Едва прозвучал сигнал побудки, как Лева забарабанил в дверь камеры.

– Чего тебе? – недовольно пробурчал вертухай, заглядывая в глазок.

– Хочу сделать важное сообщение.

– Ну, делай.

– Только не в штаны! – заржали сокамерники, прислушивающиеся к разговору.

– Меня при аресте не отвели в баню и не подвергли санитарной обработке.

– И что?

– Дело в том, что при предварительном осмотре у меня выявлено наличие насекомых-паразитов в волосяных покровах тела.

– Подумаешь!