Байки из мавзолея. Роман в анекдотах

– А она-то хоть кто была?

– Кто, кто? Хер в пальто! – он бросил взгляд на памятник и тихо, неразличимо произнес:

– Бабка это была моя.

– Что?

– Родная бабка.

– Так выходит?..

– И выходит. И входит… если умеешь! – неожиданно осерчал ветеран.

– А ты, случаем, не перегнул?

– У меня доказательства есть!

– Где?

– А вот!

Он расстегнул свою знаменитую сумку и извлек из нее маленький бесформенный комок. В сумке стеклянно звякнуло. Братья Трясучкины подались на знакомый звук.

– Нет ничего для вас! – отмахнулся он.

Он быстро запахнул сумку. Но я разглядел. Я успел разглядеть. В сумке лежали пустые бутылки. Краевед собирал освобожденную тару.

– Что это? – показал я на предмет в его руке.

– Доказательство. Каблук с его ботинка. Он когда поскользнулся, каблук отлетел.

– Так вот ты чей внучек! – дружно загоготали Трясучкины. – А говорили от Чингисхана.

– Да я вас!..

– Спокойно, мужики! – урезонил я их. – Лучше выпьем.

– Это намного лучше! – подтвердили братья.

Мы повернулись к столу.

– Стоп! Куда ж водка делась? – удивился Волоха. – Бутылка ж целая стояла!

– Да вот она! – сипловатым голосом отозвался пионер, вылезая из-под стола.

– Кто ж ее уполовинил?

– Пролилась маленько, когда падала. Еле успел подхватить.

Пионер отвел в сторону блудливые глаза и зачем-то стал протирать бутылку рукавом.

– Ах, сучок! А ну – кыш отсюда!

Волоха хлопнул в ладоши, как отгоняют кур и кошек, и пострел стремительно перемахнул через забор.

Мы не успели воспользоваться плодами победы. Перед нами возникли два грозных, сверкающих глазами, старца. Они вибрировали то ли от возраста, то ли от негодования.

– Что творишь? – вопросили они.

– А что? – удивился я.

– Кощунство и святотатство!

– В чем суть обвинений?

– А куда он, по-твоему, показывает?

Я хотел коротко объяснить – куда. И послать их по тому направлению. Но уважил возраст и заслуги.

– Там – восток. Встает солнце, и начинается день. Это как символ новой жизни. Светлое будущее людей.

– И это наше будущее?

Тут я заметил свой промах. Впереди, по направлению вытянутой руки вождя высился трехэтажный кирпичный коттедж нашего соседа Аркадия. Сам Аркадий чем-то удачно торговал. И дом его вряд ли действительно мог являться олицетворением нашего будущего.

– Ты лучше оглянись по сторонам, – посоветовали ветераны.

Я внял их просьбе. Повернулся по движению солнца и внимательно огляделся по сторонам.

Вокруг меня была обычная летняя картина. На своих шести сотках копался разномастный дачный люд. В драных тренировочных и коротких футболках, не отличаясь заметно по возрасту и полу. Задами вверх окучивали он свои грядки. Это могли быть рабочие, которые остались без обещанных когда-то заводов и фабрик. Или крестьяне, которым недодали земли.

Еще я подумал о женщине-председателе, приобретшей мужские признаки. Мужиках, перерабатывающих собственными органами спирт на фекалии. Жуликоватом пьянице-пионере. Пенсионере, мнящем себя потомком вождей и собирающем пустые бутылки. О старцах-маразматиках всю жизнь, как шарманка, играющих одну мелодию.

Я перевел взгляд на вождя.

Легкий ветерок пробежал по листьям яблони, и дырчатые тени от них задвигались по памятнику, оживляя лицо.

– Как же это все произошло? – спросил я.

– Что, батенька? – ответил он мне вопросом на вопрос.

– Ведь мы шли прямо?

– Прямо!

– След в след?

– Верно.

– По заветам и наказам?

– Правильно, батенька. Так в чем вопрос?

– Почему же мы вернулись туда, откуда начали движение?

– Ха! Ха! Ха! Да вы, батенька, плохо знаете математику!

– При чем здесь она?

– Очень даже при чем. Земной шар круглый.

– Круглый. И что?

– Если все время идти прямо, вы непременно вернетесь в ту же точку.

– Значит, что было – было зря?

– Вы неправильно рассуждаете, товарищ.

– Почему?

– История – это наука. А для науки важен любой результат. Даже отрицательный.

– Для нас это не наука. Это наша жизнь.

– А жизнь – это способ существования белковых тел. Это основа марксизма.

– Так выходит, мы всего-навсего…

Мне очень захотелось его спросить. Задать главный вопрос. Он – вел. А знал ли сам – куда двигаемся? И куда вел?

Но я не успел. Ветер стих, тени остановились, и памятник снова замер в своей каменной неподвижности. Глаза вождя смотрели вперед, пусто и безжизненно.

– Николаич! – ласково позвали меня к столу. – Иди к нам. Водка греется!

Исторический подход

Хорошо быть вождем!..

Люди его слушают. Барышни его любят. Он всегда с деньжатами. Квартирный вопрос решен. По миру ездит, путешествует. Жизнь у него не скучная.

Вождем каждый стать не против. Только один – и умный, и импозантный, и рвется изо всех силенок. А у него – облом.

Другой же, вроде и внешности неприметной, и ничего особенного не совершает. А люди за ним тянуться. Люди его превозносят.

Как? Почему подобное происходит? Вот как Владимир Ильич стал вождем?..

Что бы понять характер человека, мотивы его поступков и действий, надо изучить его биографию. Там оно и откроется.

Биография человека – это его история. А история – наука мутная. Она вроде бы и наука, потому что имеет дело с фактами. А мутная, потому что факты истории – это факты особые.