Байки из роддома

– А меня Юлией, – снова улыбнулась соседка.

Некоторое время они сидели молча.

– Начинаем! – оповестила классная руководительница. – Уважаемые родители, наше сегодняшнее собрание посвящено пропаже классного журнала. У кого-нибудь есть что сказать?

Около двадцати человек родителей – преимущественно женщины – молчали.

– А что мы должны говорить? – поинтересовалась высокая крашеная блондинка, сидевшая за первой партой в одном ряду с Даниловым. – Мой сын этого журнала в глаза не видел…

– И мой!

– И моя!

– И моя не видела! – зашумели родители.

– Ну, может быть, вы что-то слышали? – предположила классная руководительница.

– А почему вы решили, что журнал взял кто-то из детей? – пробасил плотный мужчина в форме МЧС с майорскими погонами. – Ведь мы даже не знаем, как исчез журнал. Может быть, это вы его куда-то задевали…

– Я не могу никуда «задевать» журнал! – возмутилась классная руководительница.

– Почему? – удивился майор.

– Потому что я педагог!

– Хорошее объяснение, – хмыкнул майор. – Тогда я заявляю, что моя Маша не могла взять журнал, потому что она – дочь офицера. Вопросы будут?

Собравшиеся дружно засмеялись.

– Прошу тишины! – взвизгнула классная руководительница. – Если журнал не будет найден, то отвечать за его пропажу будут те, кто дежурил в тот день – Боброва и Маляр.

– Что?! – Матери названных учеников вскочили на ноги, словно подкинутые невидимой пружиной.

– Что вы себе позволяете?! – воскликнула одна из них. – Почему моя дочь должна отвечать за ваш журнал?!

– Потому что дежурный отвечает за порядок в классе…

– Педагоги отвечают за порядок в классе! – В беседу на повышенных тонах вступила вторая родительница. – Интересно, что по этому поводу думает директор!

– Да что может думать директор?! – фыркнула первая. – Мы найдем правду выше!

– И верно! Развели тут тридцать седьмой год!

– В общем-то они правы, – сказал соседке Данилов.

– Да уж, – согласилась та. – Валентине Антоновне стоило бы думать, прежде чем говорить. Ведь журнал должны приносить и уносить педагоги. У детей своих забот хватает.

Через пять минут дискуссия пошла на спад: Кочерга признала свою неправоту.

Данилов решил, что на этом собрание закончится, но ошибся. Классная руководительница завела долгую песнь о дисциплине в классе, перечисляя нарушения, допущенные каждым из учеников. Данилов узнал, что Никита с приятелем пытались взорвать петарду на школьном дворе, но были замечены охранником, ввиду чего взрыв так и не состоялся.

– Валентина Антоновна преподает историю? – спросил Данилов у соседки, разглядывая учебные пособия, развешанные по стенам.

– Нет, английский, – ничуть не удивившись вопросу, ответила та. – Ее кабинет вечерами занят – там факультатив, поэтому мы собираемся где придется. А с предметом у нее интересно вышло. Вообще-то наша красавица преподавала ритмику, но потом переквалифицировалась в англичанку.

– Разве так можно? – удивился Данилов.

– Почему нет? – Соседка указала взглядом на классную руководительницу. – Доказательство перед вами. Надо сказать, что она поступила весьма разумно, ведь преподавать английский куда прибыльнее, чем ритмику. А вы сами не педагог?

– Разве похож? – Данилов никогда не думал, что его можно принять за учителя. – Нет, я врач.

– Ой, как здорово! – привычно восхитилась соседка и сразу же задала традиционный вопрос: – А какой вы врач?

– Хороший, – привычно отшутился Данилов. – Я анестезиолог.

Сообщать, где именно работает, он не стал, да соседка и не поинтересовалась, моментально утратив интерес к профессии Данилова.

Анестезиолог – непопулярная в народе специальность. Лечить не лечит, консультировать не консультирует, только наркоз дает. Какой-то неполноценный врач.

– А я тоже имею некоторое отношение к медицине, – сказала соседка. – Правда, очень далекое – работаю в фонде омээс главным специалистом. Канцелярская крыса. У вас, Владимир, случайно нет знакомого хорошего кардиолога? Мне бы мужа показать.

– Увы, нет, – покачал головой Данилов.

– Жаль, – вздохнула соседка и больше его не расспрашивала.

Данилов зарекся отправлять кого-либо на консультации к знакомым врачам после одного случая. Лет пять назад к нему обратилась соседка. Девушку внезапно начало регулярно тошнить, и ей захотелось провериться у толкового врача. Данилов направил ее к своему бывшему однокурснику Толику Гусеву, работавшему в консультативно-диагностическом центре при сто пятнадцатой больнице. Позвонил, договорился и предупредил, что не постороннего человека отправляет, а хорошую знакомую, чуть ли не родственницу.

– Все понял, – заверил Толик. – Пусть приходит. Сделаю все, что смогу, все будет в лучшем виде.

Толик подробно расспросил и осмотрел соседку, после чего составил ей чудесный план обследования, включавший консультации у восьми врачей разного профиля, кучу анализов, рентгенологическое и ультразвуковое исследования, кардиограмму и энцефалограмму. Все – «неофициально платно», причем по самым заоблачным расценкам. Сам Толик за осмотр, беседу и составление обследования, точнее, плана раскрутки клиента на деньги, взял пятьдесят долларов – работал ведь, старался.