Байки космического патруля

Бесконечное, как казалось, дежурство подходило к концу После того, как Кемпа сменили, он принялся считать секунды — настолько ему не терпелось продолжить начатую работу. Через десять минут все стихло, и Кемп незаметно пробрался на склад. Его стержень был там, где он его и оставил. Он взял с полки и надел космический шлем, затем повесил на плечо сумку с инструментами, взял еще пару гаечных ключей, стержень с золотистой насадкой и направился к шлюзу.

Никто не слышал, как Кемп вышел. Дверь он прикрыл очень осторожно, а корпус был изолирован настолько хорошо, что услышать изнутри легкий стук его обуви было невозможно. Кемп пробрался к прожектору и сложил инструменты возле него. Одну за одной он отворачивал муфты, которые удерживали фокусирующую линзу в оправе. Затем он вынул ее и продолжил работать с фильтрами, которые находились за ней. Через полчаса Кемп добрался до конца вакуумной трубки и разбил ее ударом кувалды. Это было грязной и утомительной работой — на ощупь извлекать сложные нагревательные элементы. Приходилось быть осторожным с осколками вакуумной трубки. Спустя час Кемп очистил трубу от всего, что в ней до этого было. Затем лег и во весь рост растянулся в полом цилиндре длиной десять футов и один ярд в диаметре. На обоих концах цилиндра были концы кабеля, ожидавшие подключения.

Кемп быстро установил медный стержень на основание — внутренний конец, и приварил стержень к нему. Затем он подключил к стержню конец кабеля. Кемп сделал катод собственного изобретения. Затем он продвинулся к открытому концу ниши и там сделал анод. Покончив с этим, Кемп вернул на место крышку, которую снял, чтобы пролезть внутрь, прикрутил ее болтами и вернулся внутрь корабля. Часы Кемпа показывали, что у него в запасе имеется еще час. Этого было достаточно, чтобы шепнуть пару слов Спарксу, — под его столом находился рубильник, которым включался прожектор.

Когда они заступили на вахту, Спаркс ногой включил рубильник, а Кемп начал наблюдение. Он знал, что для выполнения его плана понадобится некоторое время, по не знал, сколько именно. Он знал, что результаты будут довольно необычными, но не знал, как они будут выглядеть. Однако триста миллиампер, поданные на диск из урана-100 под напряжением пять миллионов вольт, наверняка что-то сделать могли.

Вахта медленно тянулась под обычные насмешки Тиль- сена. К концу первого часа поток его слов стал более отрывистым, а паузы между фразами — более длинными. Время от времени его лицо стало выражать удивление и досаду. Несколько раз Тильсен снимал фуражку и чесал голову. Казалось, он не заметил, как после последнего почесывания на его плечи упала прядь волос.

— Что, черт возьми, происходит с воздухом? — вдруг прокричал он, вскакивая с места и тут же садясь снова. — Как же у меня болит голова!

Рэд Лири взглянул на индикаторы и назвал показатели. Все было в норме, система кондиционирования воздуха работала совершенно. Тильсен хмуро взглянул на Рэда, как будто не хотел признавать сказанное им. Он снова выпрямился в своем кресле, но начал то и дело наклоняться и хватать себя за ногу. Наконец он позвал одного из своих матросов, стоявших в дальнем конце кабины. Когда матрос подошел к Тильсену, он наклонился и отбросил от своей ноги какой-то невидимый предмет.

— Забери эту гадость и убей ее! — произнес он голосом, полным злобы. — Чертова дикая кошка!

Затем он чуть согнулся на своем кресле, опустил подбородок на грудь и, казалось, грустно задумался. Кемп осторожно проследил за положением Тильсена: не вышла ли его голова из пучка невидимых лучей, источник которых находился наверху. Этого явно не случилось, потому что спустя еще четверть часа Тильсен вдруг вскочил. Его глаза вылезали из орбит:

— Назад! Назад! Полный назад! Айсберг прямо по курсу! — дико прокричал он, вцепившись в пульт. Дрожащая рука Тильсена замерла на стекле циферблата — казалось, холодная гладкая поверхность его успокоила. Он перестал кричать и сел в кресло. Тильсен дрожал всем телом, капли пота стекали с его лица и разбивались о панель. Одно его ухо бил тик — оно дрожало, как лист на ветру. Два матроса подошли к Тильсену и с тревогой посмотрели на него.

— Я могу вам чем-то помочь, сэр? — робко спросил один из них.

Тильсен был суров даже по отношению к самому себе. Он выпрямился в кресле и злобно уставился на матроса.

— Так говорят змеи в этой долине? — прошипел он. Тильсен изогнулся, как будто хотел прыгнуть на несчастного матроса. Его рука потянулась к кобуре и испуганный матрос отступил в сторону. Тильсен, охваченный безумием, выхватил лучевой пистолет и сразил первого матроса выстрелом, который выжег ему половину груди. До того, как второй матрос успел выстрелить в своего командира, он тоже был пристрелен. Затем Тильсен, грязно ругаясь, швырнул пистолет на тело убитого и остановился, раскачиваясь как пьяный.

Кемп наблюдал за ним, затаив дыхание. На что еще окажется способно его изобретение?