Байки Лопатина

Корабль двигался рывками. Косте удавалось кое-как удерживать направление, но назвать движение полетом язык не поворачивался. Преобразователь то включался, то выключался, заглатывал отрезки пространства, создавал временные турбулентности. У Кости кружилась голова, желудок сжимался в комок, то наваливалась немыслимая тяжесть, то ее сменяла невесомость. Когда корабль вошел в плотные слои атмосферы, Константин потерял сознание, успев перед этим выключить преобразователь. Программа посадки активировалась автоматически.

Современные корабли имеют капсульную структуру. В какой-то момент стало ясно, что катапультировать экипаж недостаточно. Даже оставшись в живых, люди имеют мало шансов выжить в чужих мирах, не имея еды и воды, медикаментов и простейших жизненно важных приспособлений. Поэтому каждый отсек формируется как отдельная капсула, способная противостоять внешним воздействиям. Даже если некоторые из них при посадке погибнут, оставшиеся обеспечат экипаж минимальным набором средств для выживания.

Корабль ударился о поверхность планеты и разбросал в разные стороны модули-капсулы, а потом загорелся. Костя лежал в своей капсуле, порядком покореженной и лопнувшей в месте соприкосновения с землей, то есть с поверхностью З-М-22. Удар был очень силен. Автоматика отказала, но через трещину в капсулу проникал местный воздух. Трудно сказать, сколько прошло времени. То ли подействовал ночной холод, то ли организм справился с шоком. Костя огляделся. Вокруг была ночь. Синяя, бархатная, полная звезд и запахов незнакомых трав. Он пошевелил руками — руки действовали. Попробовал пошевелить ногами — и понял, что ноги сломаны. Обе. Кроме того, было очень больно дышать. По всему выходило, что сломано еще несколько рёбер.

Костя попробовал открыть люк, но у него ничего не получилось. Механический затвор надо было поворачивать с усилием, для этого следовало упереться ногами… Костя лежал и думал, что где-то поблизости лежит капсула медблока. Даже если она раскололась, диагност мог уцелеть. И тогда, если доползти до него и суметь подключиться, боль уйдет.

Конечно, радиус разброса капсул мог быть довольно велик, но Костя просто мечтал, а в мечтах можно ведь представить себе все, что угодно. Если бы у него не болели ноги, он открыл бы люк и выполз наружу. Даже при сломанных ребрах можно было бы предпринять поиски. Если идти медленно, было бы вполне терпимо. Через некоторое время в его мечтах стал все чаще возникать блок жизнеобеспечения. В капсуле находился атомный синтезатор и небольшой запас консервов и питательных таблеток на тот маловероятный случай, если он выйдет из строя. Таблетки есть и здесь, в капсуле пилота, в аварийном запасе, но ему их не достать.

Очень хотелось есть и особенно пить. Ноги распухли и пульсировали болью. Костя ощупал их и понял, что ходить он не сможет долго. Что это означает для человека, потерпевшего крушение на чужой планете вдали от основных транспортных путей, он думать не хотел. Похолодало. От голода и боли кружилась голова. Сам не заметив, как, Костя начал дремать. В полудреме он думал о том, что все происшедшее — просто кошмарный сон. Вот он проснется утром, и окажется, что ноги целы, просто сильный ушиб. Он быстренько найдет блок жизнеобеспечения, плотно позавтракает, а потом передаст сообщение о том, что нуждается в помощи, в широком диапазоне. Он будет повторять его снова и снова, и его услышат. Если синтезатор не поврежден, то подождать пару недель, пока его выручат — плевое дело. Просто незапланированный отпуск.

А если синтезатор не работает, можно найти что-нибудь съедобное на планете. Вот он завтра проснется и займется этим вплотную. С этими мыслями он провалился в спасительный сон.

Утро выдалось жаркое, солнечное. Костя проснулся от бьющего в лицо света и первым делом взглянул на ноги. Опухоль спала. Он ощупал поврежденные места. Боли не было, хотя чувствительность сохранилась. Костя попробовал пошевелить ногами и понял, что произошло чудо. Переломов не было. То есть совсем. Он резко сел и вскрикнул от боли. Зажили только ноги, ребра по-прежнему были сломаны. Или ему показалось, что он ломал ноги? Нет, как такое может показаться? Дикая боль, которую он испытал, пытаясь открыть люк, врезалась ему в память. Тогда в чем же дело?

Впрочем, этот вопрос можно было отложить на потом. Костя уперся ногами в основание капсулы и осторожно, чтобы не тревожить больные ребра, повернул затвор. Люк открылся. Охая и придерживая поврежденный бок рукой, Костя выполз из капсулы и поднялся на ноги.

Вокруг расстилалась степь. Неподалеку виднелись заросли кустарника, слева от них дымились останки догоревшего корабля. Остальных капсул видно не было.