Байки офицерского кафе

Это был первый нокдаун. Как говорится, в боксе главное открыть счет, а там станет легче. Дальше Татьяна начала уже серьезно говорить о том, что она готовится к свадьбе, и Боря пришел слишком поздно. Но не тут-то было. Я Борькиными устами постарался убедить ее в том, какую ужасную ошибку она совершает, поскольку прекрасно знает, что жениха не любит. А здесь такая ЛЮБОВЬ. Боб будет носить ее на руках до конца свих дней. Она попросила тайм-аут и удалилась обдумать предложение.

Когда на следующий день она пришла, чтобы все-таки отказать, Боб применил тяжелую артиллерию. Это было его собственное изобретение, основанное на его знании меркантильности женской натуры.

— Что может дать тебе этот нищий инженер? А у меня от отца осталось…

Чего только не оставил, оказывается, Боре его покойный папа. Помню только бриллианты и восемнадцать баргузинских соболей на шубу. И это в Советском Союзе! Конечно, это был удар ниже пояса.

Все, это была партия! И хотя Татьяна снова попросила тайм-аут, с ней было все ясно. Как говорил один мой друг: «Сторож с нами в доле. Берем не глядя».

Боб ликовал. Понимая, насколько далеко мы зашли, я предложил завтра прийти в больницу и сказать, что все это шутка. Боялся я, что вдруг из-за «Борькиной любви» Татьяна жениха пошлет куда подальше.

Следующим днем пришли и почти сразу и сознались. Удар был такой силы, что дошло до нее не сразу. Сначала вместе посмеялись, но по мере того, как мы объясняли мотив этой игры, Татьяна мрачнела все больше. Потом сказала: «Ну что ж, так мне и надо». Помолчала и выдавила с такой злостью: «Но какие же вы все-таки… курсанты!..».

Когда мы возвращались, Боб от души пожал мне руку и сказал, что даже если бы он ее трахнул, то не испытал бы столь глубокого удовлетворения.

Я смотрел на него и радовался, видя перед собой своего прежнего друга, не обремененного излишними заботами.

Коварство и любовь

Курсе на третьем собрались мы с Сусловым отметить международный женский день восьмое марта. Как-то так получилось, что в гости я не попал, чего обычно не случалось. Но тут я сам виноват. Все выбирал куда пойти и в результате не пошел никуда. Борька пригласил меня к своей знакомой Наталье, имеющей кличку Простая. Была она бывшей женой офицера. Секс любила, как самое жизнь. Но это я узнал позже. Посидели, выпили. Звонок в дверь. Зашла девица из соседней квартиры и попросила магнитофон. Как потом выяснилось, три девушки снимавшие эту квартиру, пригласили курсантов училища связи в гости.

Посидели еще немного и решили сходить в дом офицеров.

На следующий день в обед мы снова оказались у Борькиной пассии. И тут она нам сообщила, что девицы из соседней квартиры разочаровались в своих кавалерах и хотели бы сменить трех связистов на двух десантников и, якобы в благодарность за магнитофон, приглашают нас в гости. Это было предложение, от которого не отказываются.

В квартире все стало ясно. Девкам просто хотелось «трахаться», а парни влюбленно вздыхали и трепетно держали их за руку. Для начала мы поблагодарили за приглашение и самостоятельно накатили по первой. Закусили. Накатили по второй и подняли тост за 8 марта и присутствующих здесь дам. Накатили, закусили, выпили по третьей и развеселились. Зазвучал магнитофон, и мы повлекли девиц в пляс. Связистам наша активность как-то не очень понравилась. Особенно «радовал» их Боб. Он сразу «срисовал» блондинку с бюстом имени Памелы Андерсон и мигнул ей. После этого молодой человек, державший ее за руку, мог вцепиться и второй рукой — но было поздно. Как говорят, «увели прямо из стойла». Связисты попытались умерить нашу активность алкоголем и стали нам активно наливать, но почему-то сами быстро наклюкались. Мы же продолжали радоваться жизни. Назревал конфликт.

Чтобы стравить пар, я подошел к Простой и предложил пройти к ней на квартиру и посвятить некоторое время второй части вакхических игр, поскольку с Бахусом мы уже разобрались. Но тут Наталья заартачилась, ссылаясь на верность неверному Борису.

Мои доводы, что Суслов нас не осудит, ни к чему не привели.

— Что ж, — сказал я, — думаю, придет время, и ты поймешь всю глубину своей неправоты.

На том и расстались, поскольку связисты полезли в драку, и пришлось их бить сначала по частям, а потом уже и всех вместе. Поле битвы осталось за нами, и мы на правах завоевателей воспользовались всеми благами победы.

С Наташкой поддерживали приятельские отношения. Спустя какое-то время Боб, и раньше-то никогда не хранивший верности, и вовсе оставил ее.

Через месяц вся наша рота, за исключением нашего взвода, уехала в лагерь на пару недель. Контроля за нами было меньше, и мы пользовались внезапно свалившейся на голову свободой. Не успел я зайти в роту, вернувшись из самоволки, где сказочно провел время, дневальный сообщил заговорщически:

— Козлевич, к тебе опять какая-то телка. Уже час на КПП дожидается.

— Блин, кого это принесло? — вслух подумал я.

Взводный на вечернюю поверку не пришел, поэтому я поспешил на КПП. Это была Простая. Вид ее был серьезен и озабочен.

— Что-то случилось? — поинтересовался я.