Байки от Бабайки

– А ты чего сразу кидаться? Ногу мне зашиб, теперь синяк будет.

– Радуйся, что не голову. Хотя может тебе оно и надо, поумнеешь.

– Я итак умный!

– Какой ты умный? Дурак дураком.

– Сам дурак!

Так переругиваясь, ребята пошли дальше. И хоть Серега еще ругался на друга за дурацкую шутку, однако идти стало легче, и кусты были кустами, а камень просто камнем. Пока, наконец, не показались ворота кладбища. На ночь их запирали, но плох тот мальчишка, который не знает хотя бы пару дырок в любой ограде. Ксению похоронили не здесь, а довольно далеко от входа, там у нее были родители. Поэтому и залезать решили не здесь, а через дырку поближе к могиле. Там был лаз, скрытый кустами боярышника, и росли старые дубы. Наконец ребята пробрались внутрь и уже не таясь пошли по центральной аллее. Деревенское кладбище встретило их тишиной и запахом поспевшей земляники. К ночи, нагретые за день, ягоды смело отдавали весь свой аромат. Она и росла тут же, на пригорках и холмиках, и дела ей не было, что это за пригорки и холмики. Росла и всё тут. Ромка было сунулся сорвать, хоть пару ягод, но куда там, темень, да и страшно всё же.

– Вот мы с тобой дураки. Как есть дураки. Все взяли, а фонарь?

– Я не взял, – развел руками приятель.

– И я нет. Хоть бы карманный какой…

Но фонарей не было. Могилку пришлось искать на ощупь, точнее даже на запах свежих цветов. Уже на подходе ребята услышали какой-то подозрительный шум. И главное, голоса. Переглянувшись, как заговорщики, мальчишки дунули в кусты. Там тоже были чьи-то кресты и оградки, но это уже не имело значения. Присели они за высоким надгробием какой-то строгой женщины в белом платке. И только убедившись, что их ни с какой стороны не видно, выглянули посмотреть, кто это еще, кроме них, повелся на «слабо».

Нарушителей спокойствия оказалось двое. В одном из мужиков Серега опознал Степана, Ксениного сына, второй был незнаком. Самое интересное, они тащили какой-то большой тюк, завернутый в одеяло.

– Он что, решил могилку среди ночи навестить, -удивился Серега, -дня что ли не хватило?

– Тише, дай посмотреть, – пихнул его Роман, – интересно же.

Мужики дотащили тюк до Ксениной могилки и присели. Утерли пот со лба. Видимо ноша была не из легких.

– Ну что? – спросил один из их, – прямо рядом копаем? Или как?

– Рядом, рядом, – отозвался Ксенин сын, – мать при жизни дюже его любила, ну и он ее. Грех разлучать…

Мальчишки в кустах вздрогнули.

– Ты знал, что у Ксении еще и муж есть? Был, – шепотом спросил Ромка. Он жил на другом конце села и про эту самую Ксению услышал только от друга.

– Не а. Откуда? И в глаза не видел… Серега и сам не понимал, как он мог не знать таких деталей. Дома то рядом…

Но по всему выходило, что был. Любимый. Дядька какой-то. Может не местный. А так… Трали-вали.

Так мать говорила, когда кто-то из села вдруг начинал встречаться с кем-то, кто, по ее мнению, был неподходящей партией. Что такое это самое «трали-вали» Серега не понял, но словечко запомнил накрепко. Уж больно интересное.

Разговор продолжился после того, как мужики закурили.

– И главное, говорил ей, возьми себе другого, этот старый уже, толку никакого. А она уперлась. Люблю говорит, и все. Ну и он тоже. Видишь, как мать померла, то и он… Жрать перестал, просто лег возле ее кровати, а к вечеру уже и того. От тоски, говорят, помер.

Теперь у мальчишек глаза вообще полезли на лоб. Как все дети, они считали, что после сорока всем порядочным старичкам и старушкам надлежит сидеть на завалинке и вязать носки, а уж таким древностям, как эта Ксения, которая застала еще царя, вообще следует думать исключительно о делах духовных, а тут такие страсти Но, очевидно, Ксения могла не только гонять соседских мальчишек, да варить варенье из тех самых, недоощипаных слив.

Ксенин сын, этот самый Степан всхлипнул, – бывало сядет, голову ей на колени положит и давай руки лизать. А она смеется. Как батя мой на фронте погиб, так я ее ни разу веселой то и не видел, вот только в эти минуты…

– Вэээ, – мальчишек передернуло.

Если это есть любовь, – думал про себя Серега, – то ну ее на фиг, такую. Как-то с трудом ему представлялось. Вот он идет себе идет, и тут Сидорова Машка. Девчонка, конечно, зачётная, но всё ж таки не настолько, чтобы при всех бухаться перед ней на колени, да еще и руки лизать. Поцеловать в щеку, это дело другое, это можно… Он даже заулыбался, погруженный в свои мысли. Видимо нечто подобное посетило и его товарища, иначе почему они не заметили, что уже не одни, а очнулись тогда, когда две крепенькие женские ручки ухватили их за уши, и дернули вверх.

– Вы что тут забыли, оглоеды?! Тихо, я сказала, только попробуйте пискнуть, все уши оборву.

Открытые для ора рты, мгновенно захлопнулись.

Женщина, даже скорее девушка, была высокой и стройной. Одетая в простое ситцевое платье, она стояла прямо на холмике чьей-то могилки, и кажется ее это совсем не беспокоило. Девушка представилась Валей.

– Ну? Что вам надо?

– Я, я, то есть мы, мы, – заблеял Серега, – тут в общем мы вон наблюдаем…

– За кем?