Байки с Лубянки

— А, вот что! Совсем вы там охренели! Ну что ж, будем ждать. Эх, сейчас бы хоть сто грамм! — И от безысходности снова присосался к водопроводу. Предлагает: — Эй, младший почтальон! Давай хоть чай пить, а?

— Заваривайте, товарищ Иванов, покрепче!

* * *

Сидят, чай пьют, разговоры разговаривают. Клиент анекдот про Брежнева травит: китель у того на пол с орденами упал, а сейсмологи землетрясение зафиксировали.

Опер ради вежливости хихикнул и тоже что-то рассказал.

Потом клиент стал спрашивать про условия работы почтальона и про его оклад, бывают ли премии. Наш-то лепит горбатого, отвечает что-то, а сам где почта местная не знает. Прямо обмирает весь: вдруг клиент спросит? У клиента сознание стало возвращаться, он уже с подозрением смотрит на гостя:

— Почтарь, где твой старший, а? Ты тут до вечера сидеть будешь? Мне надо за бутылкой идти…

Опер успокаивает:

— У вас телеграмма очень важная, старший почтальон обязательно скоро придет.

— О чем она, телеграмма-то? Чего-нибудь случилось?

— Я подписку дал о неразглашении. — Посмотрел на часы. — Да где он, козел, задерживается? Давным-давно пора! Наверное, вот-вот появится…

Опер как в воду глядел: в этот момент раздался звонок в дверь. Обрадовался клиент Иванов:

— А вот и твой старший пожаловал!

Побежал открывать, а там известие: опергруппа с ордером да в придачу прокурор и двое понятых.

…Опохмеляться пришлось через восемь лет, а пока что совершили прогулку во Внутреннюю тюрьму КГБ, что была на четвертом этаже на Лубянке: с пальмами в коридоре, с унитазами и раковинами в камерах.

Может, сказать что хотели?..

Служба по борьбе с организованной преступностью получила сигнал, что в Москву привезли большую партию оружия. И адрес наружная разведка дала. Улица такая-то, дом такой-то.

Пока все детали захвата уточняли, ночь наступила.

Короче, часа в два приезжаем в адрес. Улица на окраине, фонари тусклые, снег по колено, в подъезде лампочек нет. Фонариком посветили, нужную квартиру нашли. Звоним.

— Кто? — спрашивает мужской голос.

— Кто-кто? Ив Кусто. Милиция, — отвечаем.

— Не вызывали, — хамит мужик через дверь.

— Открывай, — говорим, — дверь выломаем.

— Только попробуй! — И он на второй замок: щелк, щелк!

Тут времени терять нельзя, не в игрушки играем. Может, он из гранатометов в нас садить начнет, пока мы у двери барахтаемся?

Приняли неотложные меры. Ба-бах! — припасенной на тяжелые случаи кувалдой ахнули по двери.

Дверь слабая — в щепки! Влетели, мордами всех в пол уткнули…

Где тут гранатометы? Ищем, ищем, всю квартирную скудность перерыли.

Нашли только полмешка картошки да на балконе ведро с квашеной капустой. Нет оружия! Но ведь партия гранатометов не иголка!

И тут мысль страшная озаряет.

— Корпус какой? — шепотом спрашиваю руководителя операции.

— Второй, — говорит.

— А это — первый! Кошмар! Исчезаем…

* * *

В общем, ушли мы тихо и вежливо, по-английски. А хозяева, по-моему, так и не поняли, зачем дверь сломали, всех на пол клали, сапогами топали: «Может, сказать чего хотели?»

…Но гранатометы мы нашли. Там, где надо, то есть в соседнем панельном доме. Целый уазик нагрузили.

Но с той поры адреса все-таки уточнять стали.

Гуд бай, Америка!

Сколько сказано про чекистов, которые во времена ушедшие сопровождали творческие коллективы за границу. Даже песня такая была на мотив «Сурка». Помните: «И мой сурок со мною»? Сурок — это, понятно, сопровождающий из КГБ. Что правду таить? Недолюбливали сопровождающих.

Но и сами сопровождаемые часто в памяти оперативников оставляли незабываемые впечатления. То по помойкам автомобильным лазят, то по ошибке в супермаркете чужие перчатки себе в карман засунут, а то и вовсе бумагу в общественных туалетах воруют и к тому же попадаются…

* * *

Много лет назад один знаменитый коллектив выезжал в Соединенные Штаты.

Гастроли шли в сложной обстановке. Только что над Тихим океаном был сбит южнокорейский «Боинг».

Весь мир бурлил, газеты и телевидение обличали «советских злодеев». Демонстрации и провокации сопровождали коллектив все гастроли, будто мы его сбили.

Не поездка — сплошные мучения!

Но всему приходит конец.

Оперативный работник уже считал минуты до отлета. Собран чемодан, через час должен подойти автобус, чтобы отвезти наших артистов в аэропорт.

Все прошло дисциплинированно, слава богу: никто не сбежал, никто в шопах не попался.

Вдруг телефонный звонок. Рыдающий голос одного из знаменитых артистов молит о помощи:

— Ужасный случай! Умоляю, скорей зайдите! Очень прошу!

Нервы и так на пределе, а тут такой сигнал.

Адреналин ударил по ушам.

Опер, ожидая самого страшного, тайфуном ворвался в номер звезды.

То, что увидел доблестный чекист, потрясло. На кипельно белом пушистом ковре, среди осколков разбитого стеклянного столика, расплывалось огромное кровавое пятно. На полу валялся нож…

— Так-с! — сжал кулаки опер. — Замочил! Куда, паразит, труп дел?

Артист, обхватив голову, рыдал и не произносил ни слова. Трагедия потрясла его.

Опер лихорадочно пытался сообразить, где труп.

Он бросился в ванную, но там царила стерильность и чистота.