Байки. Сборник 1

Иван Иванович Сидоров вместе со своей дочуркой ходил купить ей что-нибудь приятное ко дню рождения; счастливые, они возвращались домой. Дочка сжимала в руке японскую игрушку «тамагоччи», а Иван Иванович нёс на вытянутых руках огромных размеров торт. Тут им дорогу пересёк кот. Девочка крикнула папе: «Осторожно, кошка!», — а потом: «Осторожно, собака!», — на что Иван Иванович благодушно ответил: «Да я вижу», — затем зацепился за поводок Наполеона, но не упал пока, а забалансировал тортом, подпрыгивая на одной ноге, и удержался бы, если б не подоспел велосипед. Словно вражеский дзот накрыл собой Иван Иванович только что купленный торт. Некоторым прохожим ситуация показалась комичной и они засмеялись, но сделали это напрасно, поскольку Иван Иванович мужчиной был крупным. Поднявшись, он не стал вдаваться в подробности, а начал раздавать оплеухи направо и налево. Минут через десять он закончил раздавать оплеухи и перешёл на пинки. Больше всех досталось Стекляшкину, который открыто возмущался и всё хотел выяснить, по какому праву его пинают, и девятикласснику Пете, прибежавшему на шум и поинтересовавшемуся у Иван Ивановича во время короткой передышки, не видел ли тот его велосипед и собаку.

Уже под вечер, устав от дневной суеты, кот Барсик поскрёб лапой дверь родной квартиры номер 35 на девятом этаже. Его впустили домой, и девочка Лена, к которой он относился с почтением, потому что она обычно выпрашивала для него у родителей сметану, только всплеснула руками: «Он на этот раз весь белый!» Смирившись с тем, что в наказание его будут мыть, Барсик понуро опустил голову. Через два часа, так и не отмытый, кот сидел на коленях у хозяйки, которая гладила его и приговаривала: «Ну где же ты был!? Я переживала, думала, ты разбился». Как хорошо и уютно было дома, Барсик тихонечко мурлыкал от удовольствия и в благодарность за то, что его гладят, и думал: «Почему некоторые люди такие добрые, а некоторые злые?»

…Ночь спустилась на город, бережно укутав мягким покрывалом темноты улицы, дома, деревья. Все спали, спал и герой нашего короткого рассказа, свернувшись калачиком на подоконнике. На улице было спокойно, прохладно и хорошо, и где-то в тишине изредка раздавалось стрекотание кузнечиков. Звёзды безмолвно перемигивались в вышине, а месяц глядел сверху на спящий город и умилялся. Была тихая летняя ночь, а завтра… завтра будет новый день.

29 Feb 04 South

Про бывшую фотомодель Лизу

Бывшая фотомодель Лиза работала продавцом в автосалоне «Скатертью дорожка» считанные дни. За это время её научили, что клиентам надо улыбаться, говорить с ними вежливо, не раздражаясь от их глупых вопросов и претензий, демонстрировать им свои длинные ножки (за которые, собственно, её и взяли) и вообще делать максимум того, чтобы клиент уехал из салона на новой машине, а не ушёл на своих двоих. Вот только в марках машин её так и не научили разбираться. Поэтому, когда в салон вошло лицо откровенно кавказской национальности и, с трудом подбирая слова, сказало: «Дэвушк, я пассат хачу», Лиза поняла его не в том плане, что вот, человек вознамерился приобрести машину «Фольксваген — пассат», а совсем по-другому. То есть просто совершенно по-другому. Она вздрогнула и, не переставая демонстрировать широкий голливудский оскал, спросила:

— Что-что вы хотите?

— Пассат сичас хачу, — повторил кавказец и похлопал себя спереди по карману штанов, намекая, что деньги при нём есть. Однако Лиза вновь поняла его слова и жест неправильно. Она поняла — человеку так невтерпёж, что он готов справить свою нужду прямо здесь, посреди салона. Причём немедленно!

— Здесь нельзя, — поспешно сказала она.

— Пачэму нэлзя? — удивился кавказец. — Здэсь нэт?

— Там, — Лиза горячо замахала на дверь с большими латинскими буквами WC в дальнем конце салона, — там есть.

Лицо кавказской национальности повернулось в указанном направлении, издалека опознало знакомую букву W, украшающую обычно радиатор машины, первую часть названия которой он никак не мог вспомнить, и не торопливо направилось к двери. Лиза провожала его напряжённым взглядом, опасаясь, как бы несчастье не случилось по дороге. Лишь когда кавказец дошёл до искомого места, она облегчённо перевела дух.

— Пассат хачу, — распахнув дверь и увидев сидевшую за столиком пожилую женщину, произнес кавказец.

— Можно, — тоже вполне определённо поняв его, разрешила тётя Шура и, быстро что-то прикинув в уме, назвала явно завышенную цену услуги:

— Десять.

Кавказец вытаращил глаза. Такая большая машина за десять тысяч долларов это было неправдоподобно дёшево. «Эх, переборщила», — увидев его реакцию, подумала тётя Шура и уже хотела снизить цену, но кавказец её опередил.

— Пачему так дэшево? — с подозрением спросил он.

Тётя Шура едва не подпрыгнула от радости на стуле. Сделав вид, что роется в бумагах на столе, она поспешно сказала:

— Ой, ошиблася я, кажется… Ну, точно, извиняюсь… Двадцать.

— И кандыцыонэр ест? — решил уточнить комплектацию автомобиля кавказец.

— Какой? — не поняла тётя Шура.

— С кандыцыонэр пассат хачу, — объяснил кавказец.