Байки старого еврея

Время шло. Я уволился с «Ленфильма» и работал на Центральном телеграфе, в отделе снабжения, но связи с «фабрикой грёз» не терял. В одно из моих посещений я случайно оказался в компании моих приятелей-актёров, где были Володя и один маститый актёр. Володя выпил и заявил, что он гений. Маститый посмотрел на него и в наступившей тишине сказал: «Вас, кажется, зовут Владимир? Не по таланту пьёте!» На следующий день я зашёл в кафе, где увидел «гения». «Что новенького?» – спросил я. – «Да вот, скоро премьера, я занят в спектакле», – сказал он как бы безразлично. – «А как насчёт контрамарки?» – «Не получится, полный аншлаг!» Памятуя, что отрицательный ответ – тоже ответ, я не стал настаивать. Наша встреча происходила в канун Нового года. Буквально через несколько дней в отдел, где я работал, вошла замначальника производства и предложила подработку на время предпраздничной запарки. Нужно было принимать телеграммы, отправляемые по телефону. Работа несложная, к тому же хорошо оплачиваемая. Я согласился. Работа заключалась в следующем: один оператор получал звонок от отправителя, записывал номер телефона и передавал этот номер другому оператору. Тот перезванивал отправителю и записывал текст телеграммы. Делалось это, чтобы убедиться, что отправитель звонит именно с этого телефона. В данной ситуации я находился в исключительном положении. Недолго думая, я решил поздравить Вована-гения с его же телефона и за его же деньги. Я выбрал самый дорогой бланк и отправил телеграмму-молнию. Текст был незатейливый: «Вы наш кумир! Поклонницы». Как ни странно, реакции не последовало, никакой. И вот спустя много месяцев в сквере ко мне на скамейку подсел мой приятель Володя. «Привет, кумир! Как поживают твои поклонницы?» – спросил я. Он побледнел: «Так это ты меня поздравлял? Я поставил на дыбы весь театр, перешерстил «Ленфильм». А знаешь, какой скандал мне устроили соседи по коммуналке за то, что я якобы отправляю телеграммы с общего телефона?» – «Я, как жена Цезаря, дружбан, вне подозрений!» – сказал я. Как ни странно, от осознания своего величия он избавился. Возможно, помогла моя терапия.

Жизнь, друзья, сложная штука.

Миссия

Прошло время, я окончил школу, поступил на завод. Здесь мне никто моих родственников в пример не ставил. Не оттого, что на заводе умнее начальство, – просто не были в курсе. Да и после моего перехода на службу кинематографу – тоже. Служа на «Ленфильме», я наконец попал в коллектив, где и без меня хватало разнообразных «отпрысков». Всем было абсолютно фиолетово, кто был у меня, скажем, прадед. Но с переходом на вторую кинокартину случился эпизод, на первый взгляд не суливший мне невзгод.

Наш художник-постановщик рассказал мне, что учился ремеслу у моего деда. Я сначала не придал этому значения. А зря! Каждый раз, встречаясь со мной на студии, он сообщал мне, гордился бы мной дед или нет, тем, как я, скажем, вчера, провёл съёмочный день. По-видимому, он решил, что подходит на роль поверенного тени моего деда.

Общую картину завершало то, что директором картины, где я служил, был отставник, в своё время руководивший ансамблем имени песни и пляски Краснознамённого, куда денешься, Балтийского флота. Само собой, он, как и все сухопутные моряки, был строевиком. Я это понял сразу и, вместо того чтобы сказать «конечно», говорил «есть!», чем приводил его в неописуемый восторг. Происходило чаще всего следующее. Директор вызывал меня в кабинет и давал указание. Я чётко говорил «есть!» и… шёл пить кофе, так как то, что он мне приказывал, я уже сделал. И вот однажды вызывает меня директор и даёт ответственное поручение, но какое! Организовать представительский обед на семь персон. На нём будут присутствовать: директор, то есть он сам, содиректор с финляндской стороны, операторы (наш и их), режиссёры (наш и их), плюс переводчица. На всё (дело было в 1975 году) пятьдесят рублей! И это должно происходить не в вокзальном буфете города «забыть и не вспоминать», а в самом престижном ресторане города Ленинграда. Да и не дружки собираются за бутылкой портвейна, а представители кинематографа двух стран. Но, зная по опыту бесполезность что-либо объяснять, я «взял под козырёк» и поехал «на дело». В ресторане меня радушно встретила метрдотель. Но что это была за женщина! Лет пятидесяти, стройная, с осанкой царицы! Минимум косметики, в меру украшений. Приветливая, но соблюдающая дистанцию. Я предъявил ей своё служебное удостоверение администратора кинокартины. И стал, чувствуя анекдотичность ситуации, объяснять суть. Всё было прекрасно до того момента, когда я вынужден был сообщить ей сумму, на которую я заказываю банкет. Она даже не улыбнулась, понимая, что я – просто винтик. Она лишь спросила на прощание: