Байки старого еврея

ЮАР считалась и считается самой процветающей страной на континенте. И если в начале переговоров в 1984 году за один ранд давали два доллара, в 1989 году после отмены апартеида национальная валюта весила полдоллара, то сейчас он сдулся до 50 агоротов! Следует отметить, что за отмену апартеида сильно ратовала Америка. Куда деться от аналогий?* Если раньше при апартеиде министры не воровали, то теперь – запросто. Чернокожее население стало жить ещё хуже. Апартеид остался, только он теперь против белых. Сами видите, куда приводят благие намерения! Вот вкратце, так сказать, суть вопроса. Теперь о самой поездке, которую я ждал с большим нетерпением. Мой самый старинный друг выдавал замуж свою единственную дочь. Он давно меня звал к себе. Приезжай, говорил он, я тебе такое покажу – закачаешься. Слово он своё сдержал. Но обо всём по порядку. Поначалу я, движимый патриотическими устремлениями, хотел воспользоваться нашей дорогой (так и оказалось) компанией «Эль-Аль». Мне предложили билет за 2100 долларов! Я понимаю – праздник Рош Ха-Шана, но совесть иметь, хотя бы тень её, надо. Пришлось мне воспользоваться услугами эфиопской компании.

По сути, это был мой первый вылет за границу – ну не считать же полёт из Израиля в Россию за таковой. Это, на мой взгляд, полёт из нового дома в старый. И вот настал долгожданный день. Я в аэропорту им. Бен-Гуриона. Он потрясает своим размахом и совершенно невообразимым числом пассажиров. Как тут не вспомнить страшилки левых акул пера о жутком падении жизненного уровня израильтян. Я думаю, они их писали здесь же, присев на корточки и по ленински устремив взор в будущее. Мой полёт должен был проходить с посадкой в Аддис-Абебе, что меня развеселило. Я даже представил себе диалог с приятелем, который как бы мимоходом сообщает мне, что вернулся недавно из Парижа. «А я только что был в Аддис-Абебе и Йоханнесбурге», – говорю я ему. Собеседник смущается. Кто не летал в Париж? Любой летал. А в Эфиопию и ЮАР? Впору крикнуть: «Аарон – чемпион, Аарон – чемпион!» И вот мы приземляемся в аэропорту Аддис-Абебы. И почему я такой умный? Именно таким я его себе и представлял: три полосы, трава в рост человека и небольшая стекляшка – аэровокзал. В самой стекляшке – благодать: кури где хочешь, пассажиров мало. Правда, ходят какие-то личности в белых простынях с бородой, а за ними семенят тётки, закутанные в чёрную материю. Я даже сфотографировал это заведение. Экзотика закончилась, объявили посадку, последний снимок – прямо с трапа самолёта, и вперёд, в ЮАР. И вот самолёт идёт на посадку, подо мной до горизонта одноэтажные дома, среди них – несколько высоток. Аэропорт помельче нашего, чист. Обслуживающий персонал в подавляющем большинстве из африканцев. Это я попытаюсь выражаться политкорректно. А как их надо именовать? Неграми? Чернокожими? Могут засудить. Поэтому далее решил именовать их местными аборигенами, а бледнолицых – просто аборигенами. Сразу бросается в глаза, что местные аборигены – так сказать белые воротнички сильно отличаются от подсобных рабочих. Видно, что они как бы несут себя, осознавая и подчёркивая свою избранность, миссию, порученную им. На паспортном контроле служащая строго предупредила меня о том, что я обязан вылететь из страны не позднее даты, указанной в билете. Объяснение простое: в стране ужасная безработица, при апартеиде её не было. Выходит, меня записали в потенциальные гастарбайтеры. Смешно.

Итак, багаж получен, формальности соблюдены, да и друг не подкачал – встретил. Пошли к машине, я как послушный пассажир подхожу к машине справа – и вижу там руль.

– Всё у вас не как у людей!

– А ты б лучше историю учил – забыл, что тут англичане командовали?

– Лёня, я 12 часов к тебе добирался, устал, поехали домой.

– Поехали, только через город, это будет тебе интересно.

Мне было всё интересно. За почти двадцатилетнее проживание в Израиле я поотвык от пятиполосных автострад и такого количества дорогих и очень дорогих чистых машин. За всё время пребывания в ЮАР я так и не встретил ни одной грязной машины. Для справки: мойка машины – 20–40 рандов, то есть 10–20 шекелей, даром. На дороге видно, как расслоено общество. Местный абориген или ездит на «порше», «мерседесе», или вкалывает физически и пользуется маршрутным такси. Среднего класса практически нет. По дороге к центру Йоханнесбурга Лёня рассказал мне забавную историю о том, как власти пытались ввести плату за пользование шоссе. Местные аборигены по традиции взялись за ножи и мачете, заявив, что они не для того делали революцию. И власть отступила. Но пусть вам не думается, что она такая добренькая. Когда бушевавшая толпа шахтёров изрубила в куски двух полицейских, полиция открыла огонь на поражение. Погибло 45 демонстрантов – министр полиции взяла под защиту своих подчинённых.