Байки старого шамана

Поэтому Софрон степенно кивнул и отвечал, что рыба у него есть, не вся хороша на стол гостю, но с божьей помощью — к осени нужное количество его люди наловят. На это Борис сразу сказал, что ему не нужна слишком уж хорошая рыба, была бы съедобная. И к зиме ему нужно будет бочек пятьсот. Софрон лишь удивленно приподнял бровь, и Борис рассказал, что в поисках средств доставки его колбасы к столице он встретил нужных людей и те по секрету ему намекнули, что готовится строительство железной дороги от Челябинска на восток, и именно железная дорога будет лучшим способом доставки его колбасы до столицы. Проблема же была в том, что в дело брали только своих — православных христиан Старой Веры. И как раз так случилось, что принимали мы Присягу на Верность России при царе Михаиле Федоровиче, то есть еще до появления никонианцев, а когда произошла эта проклятая Реформа, наши Предки сказали, что дважды Присягу принять невозможно и отказались второй раз перекрещиваться. В те годы в наших краях шла вечная война с курыканами, якутами и прочими кыргызами, а чаще всего с маньчжурами и китайцами. Местные казаки были вооружены пушками, но кавалерию для них поставляли лишь наши предки. К примеру, красноярскую крепость трижды осаждали кыргызы, и все три раза крепость осаду выдерживала до подхода монгольской конницы. Так что настаивать на том, чтобы предки из-за какой-то ерунды перекрещивались, русские не решились, вот и вышло, что по сей день Бурятия считается самым «староверческим» регионом России. А наши братья по Вере, которых утесняли тогда церковники-никонианцы, особо на нашу помощь в строительстве железной дороги надеялись. Борис рассказал, что отдал в общий кошт все свои свободные деньги и спросил, готов ли Софрон для общего дела и истинной Веры всеми деньгами рискнуть, а то и пожертвовать.

Дед Софрон на это крепко задумался, а потом и спросил, зачем тогда Борису нужны бочки с омулем. На это тот отвечал, что обещал в Москве помощь в строительстве — и людьми, и провиантом, и прочим, а в обмен эту помощь засчитают, как будто бы деньгами. В качестве мастеров Борис предлагал использовать ссыльных, которых он уже выкупал с местной каторги в обмен на вечное их поселение, а в качестве рабочей силы — китайцев. Китайцы в отличие от монголов больше едят рыбу, поэтому для прокорма их нужна рыба, а так как рабов на строительстве будет много, то и качество рыбы не обязательно. Софрон, сообразив, что на вылов рыбы он сможет поднять всех своих слуг и аратов и за выловленное с ними честно расплачиваться, сразу обрадовался. А так как денег у нас в роду никогда много не было, в качестве своего пая дед вложил в дорогу все земли рода — от Мысовки и вниз по Улундинскому тракту — в сторону Кяхты. Не так чтобы было много, но это практически все, что имелось у нас тогда за душой.

Так друзья и соседи ударили по рукам, а на Байкале затеялось большое строительство баркасов, изготовление рыбацких сетей, смоление бочек и прочее. А на прощание Борис попросил, чтобы дед Софрон взял с собой своего старшего сына Савелия. Братья по вере не желали давать работу на будущей железной дороге «не своим», и поэтому свой инженер-путеец, по мнению Бориса, всем нам был нужен. Сам же Софрон поехал с Борисом в столицу, а оттуда — за море, в Англию, в Ньюкасл, для железной дороги пароход покупать. Тогда была такая политика, раз паромную переправу строили в наших краях, то на всех переговорах по приказу царя мы присутствовали, особенно в Англии. Англичане туземцев не жаловали, и нашим всегда было в радость поставить в этом деле для них запятую. Мол, вы своих сипаев пушкой расстреливали, а мы своих себе видим ровней. Ну, не то чтобы дед или дядя Борис там принимали решения, но нужный колорит на всех переговорах вносили. Опять же, раз они считались акционерами и совладельцами дороги, то и полагалось, чтобы в деле о пароходах им полагалась какая-то должность. Разумеется, раз речь шла об очень больших деньгах, то и речи не было, чтобы «по знакомству» стать капитаном или даже старпомом такого парома, но поскольку дед мой был шаманом и знал байкальские воды как свои пять пальцев, то его англичане учили на лоцмана. Верней, раз он и так уже был по профессии капитаном, то не самой профессии лоцмана, а работе с современными приборами. В итоге он до запуска парома так и капитанствовал на своем старом буксире, таскал баржи через Байкал из Мысовки, а потом был капитаном парома «Байкал», когда нужно было подменить их капитана или когда его попросту не было. Не многие хотели навсегда остаться жить в Мысовке, которая так и считалась выселками Троицкосавского монастыря. К примеру, когда паром запускали, то капитаном и старпомом на нем сперва стали два брата Заблоцких из Иркутска, которые были хорошими инженерами. Они тоже были капитанами временными и собирали паром, когда его по частям привезли по «северному морскому пути», а потом по Енисею из Ньюкасла, но переехать в Мысовку они не решились, так что дед долго был временным капитаном парома, когда смены ему не было.