Байки старого шамана

Заводскому начальству на Ленских приисках был отдан приказ: не допустить выезда русских работников, ибо, если оттуда уедут все русские, место их быстро займут японцы, потому что иных инженеров с мастерами в тех краях взять было неоткуда. И дирекция не нашла решения лучше, чем перестать платить работникам жалование в надежде, что те не уедут оттуда без денег. В ответ началась забастовка и волнения меж населения приисков. Тогда туда были переброшены части как «желтые» — усмирять русских, так и «васильковые» — разбираться с якутами. Много лет с той поры утекло, а с того самого дня пошла лютая вражда между нами и «желтыми». Вроде бы все вместе были, одно дело делали, но казаки в желтых лампасах шли на виду, а наши в тайге — незаметно. Приказ был такой: отсечь местных от приисков, но в итоге выстроились мы в два кольца, причем изнутри окружения видели одних только «желтых». Ну и когда стали стрелять — виноватыми во всем оказались одни казаки. А кому охота одним во всем быть виноватыми? Пошли разговоры и прочее. Потом стали постреливать. И вскоре так получилось, что казаки с желтыми лампасами стали врагами нашего «местного ополчения». А так как казаки со временем были за «Бога, Царя и Отечество», а наши старшины все были сплошь Старой Веры и против царя, то грядущий раскол у нас шел строго по цветам нашей формы. «Желтые» в итоге оказались у нас все за «белых», а «синие» частично были за Унгерна, а потом стали «красными», а частично сразу уже были — «красными». Так что тогда, в дни Ленских расстрелов, и пробежала «черная кошка» меж нами и казаками. И когда пришло время, то Иркутск с Верхнеудинском и всеми военными базами по Улундинскому тракту стали за Советскую власть, а Забайкальские казаки из Читы, Благовещенска и Хабаровска бились за старый порядок. А еще якуты были злы на наши «немецкие» части, и раз мы стали «красными», то в Якутии долго еще после Гражданской от нас прятались «белые».

Только не подумайте, что чуть ли не на Лене «желтые» стали в «синих» стрелять. Был в Японии такой человек — Кендзи Доихара, который как раз в те годы работал и с киргизами, и с якутами. Именно ему принадлежит идея, что надо самураям возглавить борьбу всех азиатов с европейскими колонизаторами. Был он тогда всего лишь капитаном и, переодевшись якутом, возглавлял смуту в тайге. Так как деятельность его признали успешной, он получил за якутское восстание орден, был отозван на обучение в Высшую военную академию, а по ее окончании направлен военным атташе в Пекин. Вот он-то и возглавлял до поражения японцев в войне всю эту возню против нас. Сперва он сам придумывал воззвания для азиатов, чтобы они «сбросили ярмо русских», а когда стало ясно, что наши бурят-монгольские «синие» полки остались верны нашей Родине, этот самый Доихара развел агитацию среди забайкальских казаков, что их полки по итогам русско-японской были распущены, сами казаки сняты с довольствия, а средства их отныне на наши бурят-монгольские части расходуются. Статьи эти выходили из-под пера людей с русской фамилией, облика этих неизвестных — обычно пейсатых — товарищей казаки не видели, но угольки недовольства по всему Амуру этот самый Доихара раздул, и перед самой империалистической местные казаки были японской разведкой против нас, азиатов, уже шибко распропагандированы. Именно поэтому в Забайкалье появились потом русские фашистские партии — такие как Русский фашистский союз или Русская нацистская партия, и все они содержались на деньги именно японской разведки. Метода это не новая: не получилось зайти с одной стороны, заходят с другой, так что не смотрите, что на словах говорят все эти деятели, смотрите, что они делают, и тогда выяснится, что один и тот же шпион одним говорит про то, как велики якуты и как угнетают их русские, а другим — как велики сами русские и как неблагодарны им те же якуты. Это сейчас мы вспоминаем все эти вещи с улыбкой, а в те года Доихара весьма преуспел и именно за успехи в его работе в Китае и Восточной Сибири, где этот самый Кендзи стал начальником разведслужбы — сперва Квантунской армии, а потом и руководителем разведки всей Японии. В 1912 году он получил первую свою имперскую награду именно за Ленские события, которые мы знаем как «ленские расстрелы», а в 1920-м — орден «За работу с русскими нацистами» и «Выделение из состава России Дальневосточной Республики». Так что мотайте на ус, ребятки, за что японцы своим ордена и медали дают. Вся Советская республика была в те годы в «огненном кольце фронтов», но в наших краях враги были особо коварными, да с подвывертом.