Баюн и Эвридика

– Понятно. Значит так, – Ада обвела всех серьезным взглядом, – У нас есть выбор: смерть от удушья или от жажды. Будем балансировать на грани между ними до тех пор, пока не появиться помощь. К сожалению, на наш сигнал радиомаяка пока отклика нет, поэтому неизвестно, сколько продлится наша робинзонада. Посему объявляю режим экономии воды, ее выдача будет производится по рассчитанной норме.

Ада улыбнулась и попыталась сгладить суровость своих слов:

– Теперь самое главное! Унынию не предаваться! Помните, что слезы – это нерегламентированная потеря драгоценной влаги.

***

Отто взял в руки на треть наполненный стакан и посмотрел через него на свет, ворвавшийся в круглое окошко.

– Глоток жизни… Знаешь, Поль, а я ведь раньше никогда не задумывался, почему глоток воды и глоток воздуха равнозначны в этой простой фразе.

– Мы много о чем не задумываемся, пока не наступает время выбора или лишения, – философски изрек Поль.

Разговор не клеился и они замолчали, снова отдав комнату во власть гнетущего безмолвия.

Неожиданно в углу, там, где стояла кошачья миска, послышались урчание и тихий плеск пьющего воду животного. Большой пушистый кот запивал кошачью консерву, нарушив тишину мертвого утра.

– Меня этот зверь доведет до инфаркта, – Отто скосил взгляд на кота, – Сегодня ночью мне показалось, что кто-то посторонний проник в модуль…

– И ест кошачьи консервы.

– Посмотрю на тебя, когда ты проснешься от неизвестного шума и поседеешь, гадая о его причинах.

Кот потянулся, грациозно запрыгнул на теплый радиатор и сладко зевнул, устраиваясь поудобней.

– Я знаю, что ты снова здесь. Кончиками усов я чувствую твое присутствие. Разве ты не видишь, как неспокоен мой хвост? Он подает тебе знаки.

– В принципе, я никуда и не уходил. Просто отвлекался по делам. Но почему ты меня слышишь? Мой голос – это не банальные колебания воздуха, а излучение, которое не способно уловить ничто из прилетевшего ко мне металла и никто из тех, кто на нем прилетел.

– Я тебя слышу.

– У тебя дар посредника. Но ты не похож на остальных.

– Еще бы. Я – кот, а они – люди. Разные люди.

– Почему разные?

– Потому что люди. А еще потому, что они мужчины и женщины. Да и экипаж международный.

– Вот как? Понимаю. Когда-то у меня уже гостили разные мужчины и женщины, только называли себя по-другому. Хочешь расскажу о них?

– Нет. Не сейчас. 

– Ты прав, мне они тоже не интересны. Что может быть лучше спокойной умиротворенной вечности, покоя и созерцания? В этом ты похож на меня.

– Только моя вечность поменьше.

– Главное принцип. Теперь я понимаю, почему ты посредник.

– Это заложено в нашей природе, слышать мир. Нет, не так – МИР. Мы можем советовать, как следовать гармонии и жить, не нарушая ее. Мы можем лечить, иногда только своим присутствием. Мы учим любви и нежности, а люди придумали себе божество, похожее на них и считают, что именно благодаря ему они обрели свои человечные качества. При том, что мы находимся при них ежечасно, стараясь взрастить те самые ростки, приписываемые ему. А ведь когда-то люди могли общаться с нами и были так признательны, что боготворили нас.

– Не удивительно. У меня в истории было так же. Это наступает, как только их разум начинает считать себя единственным во вселенной.

– Смешно, если не было бы так грустно.

– Грустно.

– Позволь тебя спросить. А чем ты так грохотал ночью?