Баюн и Эвридика

– Ничего я не понимаю. Какие хлопушки в десять ночи? Вот Ада проснется и так тебе хлопнет, что сам будешь светиться гирляндой. И потом… Не хочу я быть оленем. Почему именно я?

– Потому что я все придумал. Я – Санта Клаус. А Санта ездит на оленях, это знают даже маленькие дети. Так что примеряй ветвистые рога.

– И ради чего весь этот кипеж?

Поль молча показал пальцем на заснувшую в кресле девушку.

– Алина?

– Ну да. Давай порадуем девушку. Ведь этот Новый год последний… – Поль поперхнулся и закрыл лицо руками, чтобы подавить кашель.

Отто тяжело вздохнул и сел на кровати, свесив ноги:

– Сейчас ботинки обую и буду готов. Что надо делать?

– Привет, пушистый! Я снова завидую твоей ленивой безмятежности.

– Привет, а у тебя появилось имя – Эвридика.

– Да? Считающие себя разумными существа любят давать мне имена. И это имя не первое. Что оно мне дает?

– Определенность в обращении. 

– Не уверен в этом, но, только если тебе так хочется… Что у вас происходит?

– Мы будем встречать Новый год.

– Не понял. К вам кто-то придет в гости?

– Нет. Просто наступает новый отсчет времени, в котором люди хотят дать себе шанс изменить собственную жизнь. Короче, атавизм предков, преобразовавшийся в нынешнюю традицию.

– Странно. Почему для это нужно ждать время? И долго ждать?

– Год. Конечно, многие обещают себе сделать это каждую неделю, но Новый год – это самый решительный шанс.

– А если не получится?

– Не страшно. Важен сам процесс – вкусности всякие, елка, подарки, карнавалы, шутки, веселье.

– Это интересно. Подшутить я могу и без всякого Нового года…

– Смысл все-таки в ожидаемом обновлении, чудесах, которые произойдут, а не в шутках и угощениях. 

– О, так я даем то кисленькое, из большой бочки?

– Все съедать невежливо. Это, во-первых. А, во-вторых, в гости приходят с подарками.

– Подарки, обновления… А-а-а, так ты думаешь, что стоит мммм…?

– Конечно. Хотя бы попробовать.

Поль в красной шапке с опушкой из ваты приматывал светодиоды к сварочным электродам. Два десятка других, призванных составить световую гирлянду, уже были собраны в ленту и повешены на стену.

– Та-а-ак, новогодние свечи готовы. Отто, не спи! Нужно создать зимнее настроение.

– Развесить вату по окнам?

– Есть идейка получше. Возьми жидкокристаллический экран и выстави его в окно. У меня где-то была запись снежного пейзажа, пустим его на постоянное отображение. Только смотри, ха-ха, гирлянду рогами не задень.

– Не задень, не задень, тоже мне, командир нашелся. Мне одной Ады хватает, – ворча, Отто приблизился с темной панелью к небольшому окошечку, инстинктивно протер его рукавом и бросил взгляд на скрывающийся за ним темный пейзаж.

Только он не был темным.

– Поль! – Отто уронил панель и оторопело уставился в окно.

– Тише ты, ради бога, – зашипел Поль. – Повесил уже?

Он подошел поближе и замер, как только бросил взгляд в окно.

– Я читал, что кислородное голодание вызывает галлюцинации, – произнес Отто. – Что-то мне стало плохо. Ты уж извини, Поль, но я тебе, похоже, больше не помощник.

– Я сам себе не помощник, -пробормотал тот в ответ.

***

«Джинглс беллс,» – пропели колокольчики на коммуникаторе за несколько минут до наступления Нового года. Алена потянулась, раскрыла глаза и обрадовалась, что Поль и Отто не спали. Они молча сидели за столом, на котором желтыми светлячками горели импровизированные свечи. На Поле краснела шапочка с белой опушкой, а на Отто был надет шлем, к которому скотчем были примотаны две столовые вилки.

– Ой, – всплеснула руками Алена, – Вы такие молодцы! Так все здорово украсили: гирлянда, свечи, даже сами принарядились. Хотите я вам кофе заварю? А вы кота нашего не видели?

– Там, – ткнул пальцем в окно Отто, – Пойдет налево – песни поет.

– А направо – стихи рассказывает, – дополнил Поль.

– Ой, – испугалась Алена, – Как же он дышит там?