Бакарди и долгая битва за Кубу. Биография идеи

Кубинские профессионалы, работавшие в «Гавана-Клуб», в частных беседах с французскими коллегами регулярно намекали, что ждут не дождутся, когда на Кубе наконец кончится эпоха Кастро и неизбежно начнутся экономические и политические перемены. Естественно, многие из них были членами коммунистической партии Кубы, поскольку кубинские власти отбирали тех, кому позволялось работать в совместных предприятиях, исключительно из политически благонадежных. Опыт бывших социалистических стран, однако, показывает, как часто самые убежденные коммунистытехнократы мгновенно становятся отъявленными капиталистами, как только появляется возможность приватизировать предприятия, которыми они управляют.

Государственная сторона совместного предприятия по производству рома – «КубаРон» — очевидно, была первым кандидатом на превращение в капиталистическую фирму. К 2008 году продажи рома «Гавана-Клуб» достигли 2 600 000 ящиков, а темпы роста по-прежнему были в числе самых высоких в алкогольной индустрии. Компания поставила себе цель к 2013 году достичь уровня продаж в 5 000 000 ящиков в год и для этого ввела в действие новую винокурню — на сей раз для производства высококачественных темных ромов, популярных на европейских рынках. Да, «Гавана-Клуб» по праву назывался El Ron de Cuba, и сместить его с этой позиции было бы нелегко.

* * *

Во время визита в Сантьяго в апреле 2002 года Амелия Комас Бакарди показала своему мужу Роберту все места, связанные с «Бакарди» — и во время этой экскурсии стало понятно, как изменился город за истекшие сорок лет — и как он постарел. Кроме музея Бакарди и кладбища Санта-Ифигения они посетили бывшее административное здание «Бакарди» на улице Агилера (бывшей Марина-Баха) — старинное кирпичное строение, где юный Эмилио Бакарди когда-то писал статьи и рассказы на обратной стороне пустых бланков. На бетонных столбиках вдоль тротуара еще виднелось изображение летучей мыши — эмблема «Бакарди», — но керамические плитки, которыми на тротуаре было выложено «BACARDI», уже давно сняли. Теперь в этом здании размещалась фабрика по производству мужских носков, хотя из-за дефицита сырья и проблем с оборудованием она практически бездействовала.

Старый цех по розливу и винокурня на улице Матадеро были в лучшем состоянии, так как компания «КубаРон» производила там ром под маркой «Сантьяго-де-Куба».

Снаружи винокурня выглядела так же, как и в 1960 году, хотя заросший травой дворик, где когда-то росла кокосовая пальма «Бакарди», теперь обнесли стеной и присоединили к зданию. Раньше туда пускали туристов, но в последние годы винокурня была закрыта для посторонних. На склад для выдержки рома по соседству тоже никого не пускали. Если бы Амелия с Робертом зашли туда, они увидели бы тысячи дубовых бочонков, нагроможденных с пола до потолка; каждый бочонок был снабжен номером и указанием партии товара и даты выдержки — все как раньше. Стена склада, выходившая на улицу, была расписана красочными сценами из жизни сантьягцев, и на ней был ярко-красными буквами начертан девиз города: «Santiago de Cuba: Rebelle Ayer, Hospitalaria Hoy, Her'oica Siempre» («Мятежный — вчера, гостеприимный — сегодня, героический — всегда»). Машин на улице было мало. Каждые несколько минут по мостовой цокали копыта — это проезжало конное такси, набитое пассажирами, заплатившими несколько медяков за поездку по городу.

Вилла «Эльвира» — роскошный загородный дом, где жил в последние годы Эмилио Бакарди со своей супругой Эльвирой Капе, — превратили в школу для детей-инвалидов.

Никто не позаботился о сохранении садовых скульптур, которые когда-то украшали сад при доме, и статуи, которые сделала дочь Эмилио и Эльвиры Мимин, лежали поваленные и заросли травой. Дом, где когда-то жил дядя Амелии Даниэль Бакарди с семейством, стал теперь консульством Российской Федерации. Особняк в фешенебельном пригороде Виста-Алегре, который унаследовал от отца Пепин Бош, стал провинциальным штабом пионерской организации Кубы. На пьедестале во дворе стоял советский военный самолет «МиГ». Кроме того, Амелия показала Роберту двухэтажный дом на Пласа Марте, который когда-то принадлежал ее отцу и где она жила девочкой. Теперь это была недорогая гостиница.