Бакарди и долгая битва за Кубу

букве закона, а на моральных убеждениях», - объяснил Кастро, и эта сокрушительная

формулировка потрясла даже некоторых его сторонников. Он сказал, что бомбили пилоты

мирных жителей на самом деле или не бомбили, неважно. «Поскольку эти пилоты

принадлежали к военно-воздушным силам… Батисты, - заявил Кастро, - они преступники

и должны быть наказаны».

Даже такая неприкрытая демонстрация авторитаризма не лишила Кастро

популярности. Кубинская революция сдержала слово, обеспечила давно назревшие

социально-экономические перемены, и многие кубинцы по-прежнему считали, что Кастро

служит добру, пусть и с некоторыми перегибами.

* * *

Апрельским днем 1959 года Пепин Бош работал в своем кабинете в Гаване, когда

ему позвонила Селия Санчес, близкий друг и помощница Фиделя. Кастро принял

приглашение выступить перед Американским обществом редакторов газет в Вашингтоне

в конце месяца, и Санчес помогала ему организовать поездку. «Доктор Кастро попросил

меня позвонить вам, - сказала Селия. – Он хотел бы, чтобы вы сопровождали его в

Соединенные Штаты».

Бош уже понял, что Кастро понемногу узурпирует государственную власть, все

откровеннее выражает враждебность к Соединенным Штатам и не прекращает расстрелы

(к 11 апреля было казнено не меньше 475 человек), поэтому чувства его к «Líder Máximo»

несколько остыли. Бош был человеком достаточно гибким – в конце концов, компания

«Бакарди» по-прежнему была коммерческим спонсором программы «Встреча с прессой»

на телеканале «Си-Эм-Кью», - однако его признаки зарождающейся на Кубе диктатуры

его тревожили. Он попросил Санчес поблагодарить Кастро за приглашение, но сказал, что

завален работой – ведь последние два года он провел в изгнании за границей.

Несколько часов спустя телефон Боша снова зазвонил. На сей раз это был сам

Кастро. «Сеньор Бош, - почтительно сказал Фидель, обрушив на президента «Бакарди»

всю мощь своего дара убеждения. – Вы не можете мне отказать. Отправиться со мной в

Вашингтон – ваша обязанность». Бош согласился поехать. «Я был вынужден толковать

происходящее в его пользу, - объяснял он впоследствии. – И не знал, правильно я

поступаю или нет».

Прежде Бош никогда не встречался и не разговаривал с Кастро, и поездка в США

позволила ему многое узнать об идеях и стиле Кастро. На самолет в Майами Фидель

опоздал на два часа, заставив Боша и остальных сопровождающих ждать в аэропорту. Бош

сразу же заметил, что он единственный бизнесмен в свите. Очевидно, Кастро решил, что

присутствие такого человека в официальной делегации даст понять, что новое кубинское

правительство намерено уважать интересы деловых кругов и готово сотрудничать с теми

капиталистами, которые искренне хотели блага своей стране. Бошу, однако, было бы

уютнее, если бы у него была компания. Когда Кастро наконец появился, вид у него был

такой, словно он только что спустился с гор – непричесанный, неряшливо одетый в

поношенную мятую военную форму, с пистолетом на поясе. Секретарша Фиделя сидела

во время полета рядом с ним и приводила в порядок его ногти. Бош занял место рядом с

Эрнесто Бетанкуром, блестящим молодым экономистом, который был официальным

представителем Движения 26 июля в Вашингтоне, а затем стал управляющим Кубинского

внешнеторгового банка. Министр финансов Руфо Лопес-Фрескет и друг Боша Фелипе

Пасос, президент центрального банка, также летели вместе с Кастро. Ни Рауля Кастро, ни

Че Гевары с ними не было.

По пути в Вашингтон Кастро расхаживал по проходу и непринужденно беседовал с

членами делегации. Подойдя к Пепину Бошу, Кастро присел на корточки рядом с ним,

словно учитель перед учеником. Это была первая встреча этих выдающихся людей,

каждый из которых был непоколебимо уверен в собственной правоте, однако сомневался

в собеседнике.

- Сеньор Бош, - попросил Кастро, - как вы думаете, что мы можем сделать для

кубинской экономики?

Неопрятный партизанский вожак старался как можно сильнее подчеркнуть,

насколько он отличается от маленького лысого бизнесмена в элегантном костюме-тройке.

Бош, который годился Фиделю в отцы, посмотрел на него сверху вниз со своей

знаменитой ледяной улыбкой.

- Что касается наших ресурсов, - начал он негромким высоким голосом, - то у нас

есть железо, никель, марганец, кобальт и Ханабанилья. – Он имел в виду крупную

гидроэлектростанцию, которая строилась в провинции Лас-Виллас. Бош уже давно

ратовал за строительство гидроэлектростанций на Кубе и в предыдущие годы много

сделал для того, чтобы воплотить проект строительства плотины на реке Ханабанилья. –

Значит, мы определенно можем выплавлять сталь и даже, возможно,

высококачественную.

Очевидно, эта идея пришлась Кастро по душе, - он часто говорил, что пора

покончить с зависимостью Кубы от сахарной промышленности. Глаза у него заблестели.