Бах

В некоторых прекрасных фильмах Бах звучит «тайным фоном», так, что его музыка даже не указывается в итоговых титрах! Почему так делают создатели фильмов — загадка! Возможно, что они считают эту музыку настолько уместной и естественно-органичной, что и не утруждают себя отмечать ее специально. Ведь воздух и вода также используются при кинематографических съемках! Но никому и в голову не приходит на них указывать! Классический пример — фильм «Австралия» («Australia», 2007, США, Австралия). Так вот: несколько раз в этом эпическом фильме, там, где показывают величественные австралийские равнины, на которых разбросаны скотоводческие фермы, звучит как-то тайно и приглушенно тема арии из Охотничьей кантаты («Schafe können sicher weiden», ВWV 208). В переводе эту арию часто называют так — «Овцы могут пастись спокойно». То есть смысловая (текстовая) ткань арии связана с темой «пастбищ и овец» — самой что ни на есть австралийской темой!

Конечно же, никого не удивить и темой органной токкаты и фуги ре минор (BWV 565), если она вдруг прозвучит в каком-либо фильме, а в титрах создатели ее и вовсе не укажут. Это как-то само собой разумеется, что музыка подобного рода — «была всегда и принадлежит всем»! И, хотя авторство Баха в этом случае не раз ставилось под сомнение искусствоведами, популярность токкаты и фуги связана еще и с эффектом «узнавания» — чем чаще цитируют вещь, тем она популярнее. Кто-то подсчитал, что, по крайней мере, в 78 голливудских фильмах это произведение узнаваемо цитируется!

Такое явление как узнавание, в принципе, может случиться с любым произведением Баха — стоит только рекламе взяться за тиражирование его где угодно и когда угодно, подгоняя под любой случай. Ведь не раз отмечали, что баховская музыка органично «освещает» любое событие, любой феномен, придавая ему весомость и значимость… И никто, заметьте, не скажет, что суровые Токката и фуга повредили в зрелищности, либо в смысловом аспекте придурковатому ужастику «Гремлины-2» (1990), а Третий Бранденбургский концерт («Brandenburg Concerto No. 3 In G Major, (Allegro Moderato), BWV 1048») — классическому боевику «Крепкий орешек» (1988)!

В фэнтезийной ленте «Орудия смерти: город костей» (США, Германия, 2013), повествующей (среди прочего) о Сумрачных Охотниках — полуангелов-полулюдей, которым подвластно виденье как прошлого, так и будущего, герои обсуждают под музыку 1 Прелюдии из ХТК (BWV 846) идею — не был ли сам Бах Сумрачным Охотником? И решают этот вопрос для себя положительно.

Как видим, музыка великого Баха одинаково хорошо подходит и к серьезным «глубоким» фильмам (о которых говорят — «не для всех»), и к развлекательно-ширпотребным изделиям. Вот еще примеры: в эпическом «Барри Линдоне» (реж. Стенли Кубрик, Великобритания, 1975) звучит Адажио из концерта для 2-х клавесинов и оркестра, а в «Крестном отце» (реж. Френсис Форд Коппола, США, Италия, 1972) — величественная Пассакалья для органа (BWV 582). Чудесная лента «Страх и трепет» (Франция, Япония, 2003) практически вся построена на музыке Баха, где эта музыка играет, как по замыслу авторов, так и мнению критиков, стержневую роль. Гольдберг-вариации в этом фильме исполняет известный французский клавесинист Пьер Антай (Pierre Hantaï), ученик Густава Леонхардта. Еще один замечательный фильм, построенный на «сквозной» баховской музыке — полнометражная мультипликационная комедия «Трио из Бельвилля» (Франция, Бельгия, Великобритания, 2003). В нем есть как фрагменты джазовых аранжировок Баха, так и классически исполненный вступительный хор (1. Kyrie eleison) из малой Мессы BWV 234.

Оркестровые концерты Баха (чаще, конечно, небольшие фрагменты из них) сопровождают действие многих художественных фильмов, не говоря уже о фильмах документальных и даже научно-популярных, где музыка Баха прекрасно справляется с возложенной на нее работой — делает «мысль объемнее», придает глубину и смысл происходящему, по-настоящему облагораживает действо. Помню, как меня, еще ребенка, совершенно заворожило баховское сопровождение документального небольшого фильма-хроники русской царской семьи. Почти ничего не помню сейчас про содержание, зато острое и сильное воспоминание осталось о музыке Бурре из скрипичной сонаты BWV 1002 — словно биение самого неспокойного времени, накладывающееся на бег подрагивающей старой кинопленки.