Бахмут

Еще через три минуты я различил впереди шум непонятной пока природы, подал сигнал «Стоп» для остальных, а сам продолжил медленно продвигаться по освещенному участку коридора.

Пройдя метров двадцать, до границы света от факела Гнома, я стал отчетливей различать звуки, идущие спереди. Сделав еще пару шагов и выйдя за границу света, я закрыл глаза, привыкая к темноте. Открыв глаза и внимательно посмотрев вперед, я с облегчением различил микроскопический источник света.

Все-таки, для обычного человека нахождение в темноте в замкнутом подземном пространстве противоестественно и никакая потенциальная опасность впереди не перевесит его желания выйти на свет божий.

Аккуратно вернувшись назад, я обрисовал парням ситуацию и мы, потушив факел, начали движение вдоль стен пещеры, в полной темноте.

Очень скоро наши глаза адаптировались и того света, что виднелся впереди, нам уже было достаточно, чтобы спокойно двигаться вперед. К этому времени мы уже различали человеческие голоса, звучащие впереди.

Метров через семьдесят мы увидели, что пещеру перегораживает завал из камней, не доходящий до потолка пещеры сантиметров тридцать.

Достигнув завала, мы остановились и начали слушать. Прослушивание пяти минут разговора начало ввергать меня в ступор, говорят вроде по-русски, но половина слов непонятна.

Жестом дав команду двинутся обратно, начал отходить от завала. Метрах в тридцати от завала, за небольшим уступом на стене пещеры, решил остановиться и обсудить услышанное.

Как всегда, первым говорил самый молодой — Гном.

— Командир, с языком какая-то лажа, похож одновременно на старославянский и как будто гопота базар трет, — сказал Гном.

Гном у нас человек парадокс. Рост метр с кепкой, чернявый, с немного восточными чертами лица, что логично, так как в миру он — Ким Ростислав Альбертович, балабол, не пропускающий на словах не одной юбки, прирожденный математик и инженер, бывший студент факультета ракетной техники Бауманки. На пятом курсе хотел открыть какой-то космический стартап, а для накопления первоначального капитала с приятелем запустил лохотрон среди студентов, за что и получил трешку за мошенничество. Отсидев два года, с началом Второй черноморской войны подписал контракт с ЧВК, попал в мою группу и воевал отлично.

Нахватавшись блатных закидонов, Гном пребывал в бою в двух ипостасях, идеального тактического и баллистического компьютера, когда в интересах выполнения боевой задачи группы решал расчетные задачи, и отморозка штурмовика, лезущего с криком «Порву как тузик тряпку!» первым в каждую жопу, ну и в обычном разговоре иногда проскакивали отголоски фени.

— Согласен, командир, — как всегда кратко, резюмировал «Добрый».

— Ладно, раз нихрена непонятно, продолжаем разведку, Гном, скидывай снарягу и наверх на цыпочках, мы внизу. — закончил я.

Гном скользнул по камням наверх, а нам оставалось только ждать.

Через двадцать пять минут Гном спустился с завала и стал докладывать.

— Короче так, посреди зала горит костер, вокруг костра девять человек, выглядят как слет сумасшедших реконструкторов эпохи феодализма, восемь однотипных, заросших, базарят как ушкуйники из фильма про Степку Разина, девятый другой: чистый, бритый, одет прилично, разговаривает как образованный. У «Чистого» какие-то тёрки с этими гопниками, спорили походу по вопросу оплаты за выполненную работу. Заказал он им завалить какого-то купца. Гопники его прикопали, а этот хрен что-то с баблом мутит. Потом «Чистый» свалил, обещал завтра прийти и порешать все вопросы, а гопники стали жрать и бухать.

Несмотря на эту информацию, вопросов все равно было больше, чем ответов.

— То, что они бухают это отлично, спать будут крепко. Слушаем, ждем, когда утихомирятся. — махнул я рукой, — Сами пока передохнем, Гном первый на фишке, Добрый за ним, по тридцать минут, — сказал я и с облегчением присел к стене пещеры. Все-таки накопившаяся за последнее время усталость, чертовщина, произошедшая с нами, и неизвестность, маячившая впереди, сделали свое дело и мозг резко потребовал перезагрузки. Я закрыл глаза, расслабился, и через мгновение меня тронул за плечо Добрый.

— Командир, подъем, смена! — сказал Добрый, — Вроде утихомирились минут десять назад.

— Хорошо, давай отдыхай, выждем еще полчаса для верности!

Добрый привалился к стене и мгновенно вырубился, гениальный человек, может спать в любом положении, засыпает и просыпается за мгновения, будто и не спал. Прямо, как умная колонка «Алиса», вроде не работает, а понадобилась, только позови, — Добрый завали вон тех «бармалеев», а он тебе «Пожалуйста», «готово Командир».

Через полчаса, разбудив бойцов, и убедившись, что все гопники дрыхнут без задних ног, еще раз проговорили порядок работы. Гном пролазит через дыру по одному их пеленает, если кто проснется, работает ножом «наглушняк», я страхую с «Валом» через дыру, а Добрый отдыхает.