Бахмутский шлях

Миша молчал. Он вообще, как и Митька, когда-то был против листовок и настаивал объявить немцам настоящую войну — убивать, взрывать.

— Войну против фашистов надо вести, а не играть в листовочки, — говорил Зорин, не поднимая головы. Он смотрел исподлобья, словно бычок, который собирался боднуть. — Войну, понимаешь?

— С кем и с чем? — спрашивал Лешка. — Семь человек нас, а на вооружении два пистолета и одна граната. Много навоюешь?

— Много! — упорствовал Зорин.

— Много!.. — проговорил Лешка. — Листовками тоже нельзя пренебрегать. Ведь мы ими вовремя предупредили молодежь, никто не явился на биржу. Так ведь?

— Так, — согласился Зорин, — А теперь я предлагаю взорвать жандармерию. Тол я достану. Взорвем — это будет дело. И нечего нам ждать, пока свяжемся с партизанами. Где они? Пусть они нас ищут, а не мы их.

— Надо ждать, — сказал Лешка. — Если мы точно знаем, что здесь действует подпольная организация, которой руководят коммунисты, наша обязанность связаться с ней и стать под ее руководство, а не действовать автономно. — Лешка обвел всех глазами, пояснил: — Мы не знаем, что сейчас главное, а действовать вслепую нельзя: можем помешать настоящим партизанам.

— Ясно, слышали не раз, — качнул головой Зорин. — Будем пока листовки клеить.

— Да хватит тебе! — прекращал спор Саша, кладя на стол свою длинную руку, — Ты, Мишка, всегда вот так: зарядишь свое, и все! Я тоже думаю, что с жандармерией надо подождать.

— Главное сейчас — бить немцев, — стоял на своем Миша.

— В самом деле, давайте рискнем? — первой поддержала его Маша.

Лешке с трудом удалось отговорить товарищей и подождать еще несколько дней. Когда все ушли, он насел на меня:

— Ну, неужели ты не знаешь, где дядя Андрей? Так ничего он и не оставил, никаких следов?

— Нет, — двинул я плечами. — Какие следы? — И тут я вспомнил про сапожника: — Стой! Есть следы! Сходим к сапожнику!

Попытка была неудачной. Вышедшая из хаты женщина подозрительно посмотрела на нас, спросила:

— Чего вам?

— Туфли починяете? — начал я.

— Никаких туфлей мы не починяем, — отрезала она и повернулась уходить.

Женщина была та же, что и первый раз, поэтому я остановил ее:

— Теть, да вы не бойтесь. Это мой брат — Лешка. И нам очень нужно увидать сапожника. Очень, понимаете?..

— Никакого сапожника я не знаю, — и она ушла.

Мы потоптались на месте и повернули обратно ни с чем.

Лешка заставлял меня целыми днями рыскать по поселку — искать дядю Андрея, Сергея или сапожника, но все было напрасно. По всей вероятности, в поселке их не было. Уж кого-кого, а дядю Андрея и Сергея я узнал бы, какие б бороды они на себя ни цепляли и не отращивали. Раза два ездил в город. Но где там! Город не поселок. Там человека, пожалуй, потруднее найти, чем иголку в стоге сена.

И все же нам повезло. Как-то вечером, когда мы с Лешкой уже укладывались спать, неожиданно пришла та самая тетка, которая не захотела разговаривать с нами, когда мы ходили к сапожнику.

Увидев, что мы одни, она улыбнулась:

— Вам починка требовалась?

— Да, — неуверенно проговорил Лешка.

— Пойдем, — она кивнула и направилась на огород. — Собаки нет?

— Нет, — сказал Лешка и пошел вслед за ней.

Уже от сарая он бросил мне:

— Если спросит мама, скажешь — скоро приду.

Но пришел он не скоро. Я терпеливо ждал его, хотелось узнать результат.

Ночь была темная, прохладная, чувствовалось наступление осени. Безлунное небо казалось выше обычного, а похожие на россыпь золотистого пшена звезды еще поблескивали в бездонной высоте. Откуда-то прилетел комар, долго и нудно ныл около уха, пока я его не прихлопнул.

Я завернулся в одеяло, прислонился спиной к стенке, напряженно всматривался в темноту. Тихо, будто и войны нет. Слышны какие-то непонятные, похожие на предутренние, ночные звуки. Где-то далеко-далеко поднялся луч прожектора, черкнул по небу концом, погас. Через некоторое время луч опять вспыхнул, постоял секунду, как столб, вертикально и тут же плашмя упал на землю.

«Какие-то сигналы подает, наверное», — решил я.

Лешка пришел один.

— Ну что? — спросил я. — Видел дядю Андрея?

— Видел. Сообщишь всем, чтоб завтра собрались. Там все скажу. О дяде Андрее ни слова. А теперь спи.

2

Я созвал всех, даже Ксению, которая работала на бирже и которую, чтоб не вызвать подозрения, почти никогда не приглашали на наши собрания.

Лешка волновался: он был рад, что, наконец, встретился с дядей Андреем и получил задание. Прежде чем сказать обо всем, Лешка встал, будто готовился произнести большую речь, накрутил на палец бахрому скатерти, раскрутил ее, перевел дыхание, усмехнулся.

— Не знаю, как и начать… — Он сел на стул. — Дело в том, что нам дали задание… Оказывается, о нас знали партизаны, значит, мы не очень скрытно работали, а?

— Да ты не тяни, говори, какое задание? — не вытерпел Зорин.