Баку - 1501

Идущие впереди бойцов озаны, чтобы вдохновить их, начали петь боевые песни - варсаги. Вскоре варсаги сменились зажигающей джанги. Исполняемая на трубе пронзительная джанги, звуча на всю округу своей воинственной, зовущей к подвигу мелодией, возбуждала кази. Варсаги и джанги удесятеряли боевой настрой воинов. Войска потоками накатывались на крепость - "бросались в бездну битвы", как образно сказал автор "Джаханаран" - Шах Исмаил.

Бакинцы продолжали обороняться еще три дня. Перед всеми башнями и воротами города шли кровавые схватки... На седьмой день осады кызылбаши ворвались-таки в город. Но защитники Баку все еще не просили пощады, все еще не сдавались. На тесных кривых улочках города, где с трудом могли разминуться два человека, в тупиках и переулках шли кровавые бои. Сражался каждый дом. Каждое здание превратилось в крепость.

На седьмой день осады по приказу шаха Байрам-бек велел глашатаям провозгласить следующее: "Тот, кто не сдастся добровольно, не произнесет "ла илаха иллаллах"[17], не проклянет езида Фарруха Ясара - будь то ребенок или взрослый, женщина или мужчина - погибнет от меча. Пощады никому не будет".

...Вечером кызылбаши, собрав трупы кази, собирались хоронить их в могилах погибших за религию мучеников. Отделяя трупы своих воинов от вражеских тел, кызылбаши нашли на поле боя и нескольких женских трупов. Хотя женщины эти были в мужской одежде, они выделялись округлыми лицами, распустившимися длинными косами. Когда Хюлафа-бек со странным чувством зависти рассказал об этом Исмаилу, тот, задумавшись на миг о чем-то, велел:

- Женщин похороните рядом с могилами погибших мучеников.

* * *

Есть в истории такие события, которые через определеннее время, быть может и долгое, в точности повторяются. Особенно, если эта история одного и того же народа и события - идентичны. Пройдет много-много лет, и сегодняшний приказ Исмаила после его поражения в Чалдыране отдаст Султан Селим, увидев на поле боя трупы тебризских женщин...

* * *

На седьмой день обороны Баку Султаным-ханым уже не сомневалась в гибели свекра Фарруха Ясара; убедилась она и в том, что муж ее Гази-бек, если и не погиб, то сражается где-то и прийти на помощь не сможет. На подмогу извне она потеряла всякую надежду, но и упорно продолжала отвергать настойчивые просьбы придворной знати о сдаче крепости. Остались без ответа и требования присоединившейся к ним шахини. С удивительным упорством она продолжала борьбу: ей даже в голову не приходило добровольно сдать город! Теперь ее невозможно было застать во дворце: Султаным-ханым занималась организацией уличных боев. И, воспользовавшись ее отсутствием, дворцовая знать направила парламентера к уже вступившему в город шаху с просьбой о пощаде...

* * *

На центральной площади крепости собралось много народу. Торопливо шагала процессия из семидесяти мужчин с раскрытыми Коранами в руках. При каждом шаге они восклицали: "Государь, пощады, государь, прощения!" Затем эти пузатые мужчины в саванах поползли на коленях, то и дело, задыхаясь, приговаривая "пощады, пощады" - о как они были похожи на караван паломников-гаджи, кружащих вокруг Каабы! Юный Исмаил, хоть и был, по обыкновению, под волосяной вуалью, но отлично видел жалкое состояние идущих и ползущих, и сердце его переполнялось гордостью и наслаждением победой, от радости кружилась голова.

Рядом с ним стояли самые близкие люди из государственной знати. Здесь были его дядька Леле Гусейн-бек Бекдили, Мухаммед-бек Устаджлы, Байрам-бек и военачальник Хюлафа-бек, которого он первым послал на покорение зимней резиденции Ширваншахов - величественной Бакинской крепости. Всех охватила радость победы. Семьдесят знатных мужчин приблизились, подняли над головами кораны, на коленях подползли к месту, где находился шах. Легли ничком на землю перед ним и хором воскликнули:

- Пощады, государь, пощады!

На крепостных стенах, между домами все еще слышался звон мечей. Там сражались не желавшие сдаваться бакинцы.

Под эти звуки победитель Исмаил поднял правую руку над головой:

- Пощажу, но с условием: дайте выкуп в тысячу ашрафов золота, сдайте дворцовую сокровищницу и укажите могилу убийцы моего деда Шейха Джунейда, езида Ибрагима Халилуллы!

- От всей души, святыня мира, от всей души...

- Позвольте сдать...

- Позвольте указать...

Напротив канцелярии духовного судьи стоял войсковой кази. Покорившиеся горожане по очереди проходили мимо него. Кази заставлял их произносить молитву: "Нет бога кроме Аллаха, и Мухаммед его пророк", а затем каждый должен был добавить: "Али - его последователь". Тех, кто запинался, заставляли повторять снова и снова. Не желавшие произносить требуемое отводились в сторону, и никто не знал, что через день-два собранные со всего Апшерона жители отказавшиеся говорить "Али - его последователь", будут изрублены мечами недалеко от того места, где река Сугаиты впадает в Хазар, а затем закопаны в большой братской могиле. Местные шииты назовут впоследствии это место "Гаратепе" - "Черный холм". Но все это будет потом. А теперь...