Бакуган

Ужас, что испытывал Игорь, не имел названия. Это был глубинный страх, внезапно вырвавшийся наружу. Когда-то в незапамятные времена этот кошмар постоянно преследовал диких предков современного человека. Он всегда был рядом, пронзая раскаленной иглой сознание. Его невозможно было побороть, и оставалось лишь как-то приспосабливаться, чтобы жить вместе с ним. А потом он внезапно исчез. Вернулся в свой извращенный мир, и со временем память о нем потускнела и стерлась, но не исчезла вовсе.

Теперь это жуткое существо, прогрызшее, проковырявшее дыру в ткани мироздания, снова оказалось здесь. Совсем рядом. За синей пластиковой ширмой.

Игорь показалось, что он задыхается. Он судорожно хватал ртом воздух, но не мог наполнить им легкие. Воздух был отравлен омерзительным кисло-сладким запахом существа.

Или же Равшан не шутил? Так тошнотворно смердят деньги? Бумажные купюры, прошедшие через сотни, тысячи грязных, сальных рук?..

— Умет… — едва слышно прохрипел Игорь. — Я…

Бесполезно. Умет вместе с журналом свернулся в ярко-малиновый бакуган. А поверх него уже оборачивался стол, также превратившийся в бакугана, только розового цвета, с синими прожилками и ярким, светящимся пятном, которое прежде было лампой.

Скосив взгляд, Игорь посмотрел на введенный в вену катетер.

Кровь текла по прозрачной трубке.

Медленно… Медленно…

Почему все так медленно?..

Игорь попытался другой рукой дотянуться до катетера, чтобы выдернуть его из вены. Но не смог даже пальцем пошевелить. Тело ему не подчинялось. Оно будто уже не принадлежало ему. Его тело сделалось частью проклятой твари, прячущейся за ширмой и пьющей его кровь. Оно будет оставаться мертвенно неподвижным до тех пор, пока мерзостный монстр не утолит жажду. А Игорь до тех пор будет трястись, потеть и корчиться от ужаса, который может свести с ума. Это было бы не самым плохим выходом из кошмара происходящего. Безумец счастлив уже тем, что не осознает себя безумным.

Медленно, очень медленно, кровь текла по прозрачной трубке…

— Заснул?

Игорь вздрогнул, открыл глаза и едва не закричал.

Равшан протянул ему запотевшую банку колы.

Игорь попытался поднять руку, но смог только кончиками пальцев пошевелить.

— Что происходит?.. — с трудом выдавил он из сведенного судорогой горла.

— Я же говорил, приходи через две недели. А ты поторопился.

Равшан откупорил банку и вложил ее Игорю в руку.

Игорь с трудом согнул руку в локте. Поднес банку ко рту, сделал глоток и, подавившись, закашлялся.

Равшан цокнул языком, не то с сочувствием, не то с сожалением, и покачал головой.

Игорь извиняюще улыбнулся, сделал еще глоток колы и коснулся пальцем кусочка пластыря, приклеенного на сгибе локтя. Интересно, подумал он, я один прихожу сюда сдавать кровь? Или у этой парочки полно доноров?

— Почему он все время читает один и тот же журнал? — Игорь взглядом указал на Умета.

— Другого нет, — ответил Равшан. — К тому же, он только делает вид, что читает.

— Зачем?

— Чтобы казалось, что он читает.

— А говорить он умеет?

— Умеет, но не любит.

К телу вернулась чувствительность и способность двигаться. Игорь допил колу и поднялся из кресла.

— Приходи через две недели, — сказал Равшан. — Не раньше.

— Мне пятерки на две недели не хватит.

— Твои проблемы.

И не поспоришь. Человек сам творец своих проблем. И разбираться с ними следовало самому. В конце концов, кому какое дело до того, что хороший, в общем-то, парень Игорь Логинов сидит без работы и без денег?

* * *

На исходе недели жара несколько спала. И в воздухе за окном почти не чувствовалось запаха гари. Но эти перемены к лучшему нисколько не повлияли на состояние дел Игоря. Он разослал резюме в десятки мест, которые, как сам он полагал, нуждались в услугах такого специалиста, как он. И всюду получил отказ. В пару мест, казавшихся ему особенно привлекательными, Игорь позвонил по телефону, чтобы в личной беседе убедить руководство в собственной исключительности. Но с ним даже разговаривать не стали.

Осознание собственной никчемности — не самое приятное чувство. Игорь часами лежал на диване, глядя в потолок и пытаясь понять, как с ним такое могло случиться? И — почему именно с ним? Чем он это заслужил? Или — в чем заключалась его вина? И, пожалуй, самое главное — перед кем?

Когда мысли сами собой выстраиваются столь замысловатым образом, остается всего лишь шаг до того, чтобы впасть в депрессию и переключиться на размышления о суициде. Либо — признать существование некой мистической силы, именуемой Господь Бог, которая подобным образом карает тебя за безверие.

Ситуация усугублялась тем, что Игорь страдал от бессонницы. Стоило только ему лечь в постель, как тут же наплывали воспоминания о жарком, как баня, полуподвале. Воспоминания были настолько живыми и яркими, что Игорю казалось, будто он наяву вновь ощущает тот странный запах, с которого всякий раз начинался кошмар. Ко всему прочему под мышками, под коленками, на шее, животе и в паху у Игоря появились обширные участки воспаленной и раздраженной кожи, зудевшие так, что нестерпимо хотелось разодрать их ногтями.