Бал дебютанток

— Мы решили сделать тебе подарок. Ты столько для нас делала все эти годы, — смутился Саймон. — Хотим отблагодарить.

— Мальчики, — потрясенно прошептала я, ощущая, как на глаза начали наворачиваться слезы.

— Мы ничего не помним о другой жизни, в отличие от вас с Грегори, — добавил Бен. — Так что и тосковать нам не по чему. А ты достойна лучшего. И просто обязана побывать на балу.

— Видишь, какие они у нас большие уже и самостоятельные, — с гордостью произнесла ба. — А ты все их считаешь детьми. Не дети — мужчины. И как настоящие мужчины хотят тебя побаловать.

— Спасибо.

— А теперь, мальчики, на выход. Мы будем наводить красоту! — скомандовала она, подталкивая меня к чану с водой, над которой поднимался легкий парок и лопались мыльные пузырьки.

Бабушка занялась мной основательно.

— Все должно быть идеально! — заявила она, с силой водя жесткой щеткой по коже и оставляя на ней красные следы.

Я очень старалась не морщиться от боли и мужественно все терпеть, но это было выше моих сил. Особенно когда ба занялась моими волосами, которые дважды промыла специальным шампунем, а потом еще и смазала каким-то маслом с легким ненавязчивым ароматом, отчего они — волосы, — стали невероятно гладкими, блестящими и мягкими, но без жирности и маслянистости.

Изучив мои сморщенные от воды руки с короткими ногтями и незаживающими царапинами и ссадинами, она тяжело вздохнула.

— К счастью, на тебе будут перчатки. Твои руки не спасет никакая ванна, крема и процедуры.

— Это даже лучше, что на мне будут перчатки, — заметила я, продемонстрировав ей запястье. Там сквозь мыльную пену легко проглядывалось блокирующее клеймо, которое слегка покраснело от горячей воды и старые ожоги болезненно защипали кожу. — Этого я объяснить точно не смогу.

— Так, теперь выбирайся, — велела бабушка, когда с водными процедурами было покончено.

Она помогла мне замотаться в широкое полотенце, насухо вытерла кожу, а потом предложила подняться на второй этаж, где нас ждал мой сегодняшний наряд.

Усадив на кровать, ба устроилась рядом и начала аккуратно втирать мне в плечи какой-то крем. Я понятия не имела какой, но пахло очень вкусно.

— Где ты это взяла? — наслаждаясь легким ароматом цветов, поинтересовалась я.

— Это еще твой дед дарил.

— Дед?

— А чему ты удивляешься? У меня был целый набор, который он купил, когда путешествовал с посольской миссией на островах Запретного моря. Мне его хватило на много лет и тебе вот досталось.

— Драконы? Дед был у драконов? — приоткрыв один глаз, восхитилась я.

— Да. Когда еще не были закрыты порты. Там он и приобрел этот набор. Рассказывал, что он стоил целое состояние.

— И что в нем такого?

— Как что? Столько лет прошло, а запах не выветрился. Расход маленький. А кожа… будто сияет. Сама скоро все увидишь. И аромат приятный, ненавязчивый, не то, что современные крема, задохнуться можно, — деловито проговорила она, продолжая растирать крем по моим плечам и рукам.

— Как тебе удалось его сохранить?

— А как деда твоего не стало, так желание использовать и пропало. Я отдала все твоей матери в качестве свадебного подарка. Себе лишь крем оставила… как напоминание. Хорошо, что пригодился.

— Ба, может… — попыталась возразить я, но меня снова усадили.

— Не может. Этот вечер твой, Шеридан! И не спорь.

Бабушка помогла мне высушить волосы, осторожно перебирая длинные пряди. Она делала это так бережно и методично, массируя кожу головы, что я едва не задремала. Когда-то мама так расчесывала мои волосы перед сном. Так же бережно, ласково и с любовью. Я уже и забыла, каково это, когда о тебе заботятся.

— Пора одеваться, Шерри, — коснувшись моего плеча, сказала ба и помогла подняться.

Процесс одевания вышел долгим. Это сейчас мода стала более лаконичной и практичной: обтягивающие словно вторая кожа короткие шелковые шортики, тонкие чулки, короткая сорочка, нижняя юбка, а сверху платье с завышенной талией. Вот и все.

С бывшим когда-то подвенечным нарядом пришлось повозиться. Я надела сорочку, шелковые панталоны с завязками, удушающий корсет, который ба стянула так, что дышать стало сложно. Затем шла юбка с вшитым жестким регилином[1], помогавшим держать форму. После две нижние юбки, а сверху само платье с пышной юбкой, которая плавно покачивалась в такт движениям.

Волосы мы решили не заплетать. Расчесали до блеска, закололи невидимками у висков, украсили цветами и все, на этом хватит.

Обув шелковые туфельки на невысоком каблуке, украшенные красивой вышивкой и полудрагоценными камнями, я слегка притопнула ножкой, пытаясь вспомнить каково это — ходить на каблуках. Ничего, вроде удобно. И только потом взглянула на бабушку.

— Ну как? — неуверенно поинтересовалась я, поправляя кружево на юбке и неловко улыбаясь.

— Какая же ты красивая, — всхлипнув, прошептала бабушка и прижала руку к груди.

Я быстро пробежала пальцами по корсету, коснулись пряди волос, которая лежала на плече, и поправила букетик живых цветов у виска.

— Правда?

— Жаль, что твоя мать не дожила до этого момента.

— Мне тоже жаль, — старательно улыбаясь, согласилась я. — А еще обидно, что не могу себя рассмотреть.