Бал дебютанток

«Ничего не случится. Это просто бал… я легко затеряюсь среди множества гостей. Ничего не случится».

Впрочем, у Пятиликого на меня были иные планы.

 

[1] Регилин — это синтетическая лента разной ширины и жесткости. В большинстве случаев встречается жесткий регилин — узкая лента для корсажа, которую вставляют в швы.

Глава Пятая

 

С громко колотящимся сердцем я брела по слабо освещенной аллее туда, где разноцветными огнями сиял огромный павильон с круглой крышей. По мере продвижения все громче слышались музыка, смех и разговоры гостей. Одни танцевали в зале, другие отдыхали на террасе, наслаждаясь приятным теплым вечером. Были и те, кто просто гулял по парку.

Вручив приглашение одному из слуг, я легко миновала магическое считывание. Несмотря на изгнание, по крови я все так же принадлежала к высшему сословию. Хотя бы этого у меня не смогли отнять.

— Прошу, — поклонился мужчина в безликой маске, приглашая меня пройти дальше.

Глубоко вдохнув, я шагнула вперед, навстречу открывающимся дверям.

Музыка, разноголосый смех, вспышки яркого света и многообразие красок обрушились на меня, оглушив на мгновение.

Как же я отвыкла от подобного! Мне было пятнадцать, когда нас изгнали, и пусть на балы еще не пускали, но позволяли наблюдать со стороны. Кроме того, наша семья устраивала праздники у себя дома, и они ничуть не уступали столичным. Мама всегда умела это… создать праздничную атмосферу и ощущение чуда вокруг себя. Как оказалось, я не забыла весь этот блеск и шум. Заглушила воспоминания, отказалась от них, но полностью подавить не сумела. И сейчас сердце болезненно сжалось от мыслей о том, что было утеряно и теперь уже не вернется.

Нет, не стоило мне сюда приходить. Все присутствующие здесь выглядели такими яркими, красивыми, счастливыми и беззаботными. Им не приходилось каждый день думать о том, как заработать на кусок хлеба, о том, как жить дальше и что их ждет завтра. Не требовалось вставать на рассвете, стоять у плиты и стирать белье в холодной воде. Они не были всюду изгоями.

Я даже сейчас чувствовала себя лишней. Невзирая на платье и маску на лице ощущение собственной чужеродности не покидало меня. Наверное, потому что я не хотела и не могла заставить себя кружиться в танце, веселиться и хоть на мгновение забываться. Не могла быть такой, как они.

Протиснувшись мимо танцующих, я быстро огляделась и заметила широкую лестницу, которая вела на второй этаж. Рассудив, что это подходящее место немного прийти в себя и сориентироваться, я поднялась. Нашла свободную площадку и уставилась вниз на пеструю толпу, которая кружилась в танце под чарующие звуки музыки. Я помнила эту мелодию и движения помнила. Уверена, пригласи меня кто-нибудь на танец, не опозорилась бы. Вот только танцевать я все равно не собиралась. Решила немного побродить, понаблюдать за жизнью, которая осталась в прошлом, и с чувством выполненного долга вернуться домой.

Одна мелодия сменила другую. Следом заиграла третья. Каждая из них воскрешала в памяти забытые моменты. Я вспомнила учителя по танцам, а потом и папу. Однажды став свидетелем такого урока, он помог мне с движениями, которые никак не получались. Вспомнила, как громко мы смеялись, кружась в центре пустого зала. А затем пришла мама, и папа станцевал и с ней. Вспомнила, какими они выглядели счастливыми и влюбленными… как сияли их глаза.

Я сморгнула в попытке прогнать слезы от непрошеных воспоминаний. Не стоило сейчас об этом думать.

Опершись на перила, я вновь посмотрела вниз, на этот раз обратив внимание не только танцующих, но и на убранство зала. Как же тут было красиво! Жаль только, издалека не получалось все рассмотреть. Значит, следовало спуститься.

Тихонько вздохнув, я подобрала подол бального платья и осторожно направилась вниз по лестнице, широкие перила которой украшали настоящие живые цветы. Здесь были и нежные чайные розы, и ярко-голубые гиацинты, и бархатистые розовые пионы. Ароматы от них кружили голову похлеще самого изысканного вина.

Однако больше всего поражали древовидные лианы с длинными и крупными кистями душистых цветов ярко-лилового оттенка. Глицинии. Они увивали весь зал, создавая неповторимую атмосферу весны и праздника.

Я медленно прогуливалась вдоль стен, с интересом изучая дорогую позолоченную лепнину и ведущие на террасу огромные двустворчатые двери. Они были стеклянными, а потому совершенно прозрачными, но сейчас в них, как в зеркале, отражались танцующие пары и я — девушка в чужом платье, с маской на лице, в прорезях которой взволнованно сияли глаза.

У меня появился шанс осмотреть себя, и я им воспользовалась.

«Надо же… как красиво и необычно».

Платье хорошо село, подчеркнув высокую грудь и тонкую талию. Ну да, сложно наесть бока, когда живешь впроголодь. Гладкие волосы украшали цветы, а кожа действительно словно сияла в свете многочисленных огоньков, притягивая к себе взгляды. Девушка в отражении была красивой и казалась какой-то ненастоящей, подернутой непонятной дымкой, словно из сна. Наверняка виной всему было стекло. Будь здесь зеркало, все смотрелось бы гораздо четче.