Бал для убийцы

Корчит из себя профессионала, с неприязнью подумала Майя, борясь с паникой. Насмотрелся фильмов по НТВ…

— А теперь куда?

— На кухню.

Вот так, мелькнула в голове дурацкая мысль. Остаток новогодних праздников, положенных по закону всем российским трудящимся (а также бомжам, тунеядцам и олигархам), ты проведешь в компании убийцы, с удушающим захватом на горле. Карма.

— Садитесь.

Майя послушно опустилась на табурет, на всякий случай держа руки поверх стола. И увидела направленный на нее пистолет. Она совершенно не разбиралась в оружии и не могла определить марку (этот факт ее почему-то расстроил), а отметила лишь то, что пистолет выглядел совсем несерьезным в мощных руках Гоца.

— Качаетесь?

— О чем вы? — неприязненно спросил он.

— Ладони у вас широкие, в мозолях. Штанга, тренажеры?

Гоц усмехнулся:

— Лопата на даче.

— Так я и поверила.

Что я несу, господи? Разум цепляется за привычное, реальное — чтобы не думать о еще более реальном: я, беспомощная, под дулом пистолета, в новогоднюю ночь, в компании с сумасшедшим убийцей… Но почему все-таки руки?

Потому что они дрожат.

Майя пригляделась. Мелко, почти незаметно, не от холода и не от возбуждения, а будто в приступе гипогликемии (приходилось однажды спасать Ритку — профессионального диабетика). Но чтобы пышущий здоровьем школьный директор…

— Может, спрячете пистолет? Вы же видите, я сижу спокойно.

— Обойдетесь. У вас есть водка?

— Хоть на предохранитель поставьте, он же выстрелит!

— Помолчите.

— Откуда он у вас?

— Господи, вот проблема-то. Хотите узнать, есть ли разрешение? — спросил он насмешливо.

— Нет. — Она чуточку подумала. — Просто непонятно. Имея пистолет, охранника вы тем не менее ударили по голове, мальчика задушили… Чересчур большой разброс в средствах. Серийные убийцы так не поступают.

— Дура, — сказал он от души. — Я — серийный убийца, додумались.

— Вы повесили мальчика на поясе от вашего костюма…

— У меня украли пояс.

— Когда?

— В школе, во время эксперимента.

Майя презрительно улыбнулась (осторожно, не разозли его!).

— Кто? Вы по очереди переодевались в каморке за кулисами…

— Не знаю. Я был третьим по счету, а когда вошел в гардеробную, второй Дед Мороз уже снял костюм и вышел. И пояса не было.

— Хотите сказать, что мальчика убил случайно выбранный статист с улицы?

Гоц провел рукой по лицу, по-прежнему не спуская Майю с прицела. И указательный палец все так же подрагивал на спусковом крючке. Думай, идиотка, шептала она про себя. Думай, думай…

— Где здесь холодильник?

— Сзади вас, — ответила Майя. — Обернитесь и протяните руку.

Гоц понимающе хмыкнул — мол, знаю я вашу бабскую породу: я повернусь, а ты меня кофеваркой по затылку.

— Дайте водки.

— Нет у меня водки.

— Ой ли? Неужто не осталась после праздников?

— Вылакала вчера, — огрызнулась Майя. — В одиночку. За упокой души…

— Замолчите, — зло прошипел он. — Я здесь ни при чем, ни при чем!

Казалось, он готов был заплакать. А Майя — посочувствовать: пусть сумасшедший, пусть маньяк, но ведь человек, как это ни парадоксально звучит… Где же он прятался целые сутки, ведь милиция обложила все норы и расклеила портреты на каждом столбе, не у кого попросить стакан воды, негде даже согреться (в подъезд зайти — и то опасно: вдруг какой-нибудь чересчур бдительный жилец выйдет вынести мусор). Да, впору было его пожалеть. Вот только пистолет…

У нее был шанс, но она его упустила: в самую первую секунду, когда почувствовала захват на шее, от которого, в принципе, вполне могла освободиться, если бы не растерялась так (звонкое, как барабан, татами в спортзале и голос сэнсея Артура, а после — тумбочка у изголовья кровати и две пары очков со сплетенными дужками: «Некоторые движения айкидо можно освоить только в постели, и никак иначе…»). Только не раздражать его (палец на спусковом крючке), говорить спокойно и уверенно, делать вид, что согласна на все требования. По телику нынче крутят массу фильмов про заложников и террористов, причем заложники сплошь и рядом освобождают себя сами благодаря собственному мужеству и глубокому знанию психологии, а спецподразделения поспевают только к шапочному разбору. Думай, идиотка, думай, вспоминай, что там делали положительные герои и героини…

— А как же факты, Василий Евгеньевич? Гриша видел, как вы поднимались на третий этаж в тот вечер.

— Я никуда не поднимался…

— Поднимались. — Она заговорила быстро, по наитию, скороговоркой. — Те полчаса, с половины одиннадцатого до одиннадцати, на которые у вас нет алиби, — в них все дело. Охранник заметил, как вы ушли с дискотеки (это почему-то вызвало у него подозрение), и он решил проследить…

— Ничего подобного!

— Он застал вас… — Вот он, ключ к дверце, верный тон в разговоре-пародии то ли на допрос, то ли на исповедь… Она чуть привстала из-за стола и, глядя собеседнику в глаза, прошептала: — Он застал вас возле двери музея со шприцем в руках… Это ведь вы разбили там шприц?

— Что за бред!