Бал Додо

Она не заставила просить себя дважды. До сих пор Лоик удивляется тому, с какой скоростью он оказался сначала женихом, потом мужем, а потом — в новом доме — главой семейства с четырьмя детьми, и все это меньше чем за семь лет. В общем, пристроенным. Больше чем пристроенным — закованным, навсегда закрепленным во главе многочисленной семьи, но по-прежнему таким же одиноким. У него была жена, которая с годами становилась все несноснее, и дети — они не стремились к общению с ним, да и вообще пошли не в него. Что до братьев и сестер, то он едва поддерживал отношения с ними. Старшую сестру Бенедикту он едва помнил: она утонула, когда ему было пять лет. Его брат Эрван был женат, жил в Родезии и держал там ферму, а когда он как-то приехал на Маврикий со своей семьей, Лоик с трудом узнал его: перед ним предстал жирный крестьянин в шортах, который целый день играл в волейбол со своей дылдой-женой и верзилами-детьми. Его сестра Эда затерялась где-то во Франции, она управляла обителью доминиканок, и они не виделись уже много лет. С двойняшками Шарлоттой и Эрве общение было еще сложнее. Эти двое жили в другом мире, за границами нормального. Шарлотта, старая озаренная дева, жила в своем бунгало в Риамбеле, с неугасимой верой ожидая возвращения какого-то непонятного или ею же придуманного жениха. Необъятно жирная, увядшая и трогательно-нежная, с копной волос, разделенных на прямой пробор, прилизанных на висках и собранных на затылке в огромный пучок, с прозрачной кожей, горбатым носом, бесцветными бровями настоящей блондинки и совсем светлыми коровьими ресницами. Ее старомодная одежда, вся с рукавами фонариком, кружевными воротничками и длинными юбками, делала из нее странную персону, заброшенную из прошлого столетия в наше. Это создание изъяснялось голосом и жестами маленькой девочки. Она хлопала в ладоши и пыталась подпрыгивать на носочках, когда была довольна. Ее окружение пользовалось ее гостеприимством, а над ее набожностью и наивностью часто насмехались.

Подруга обучила Шарлотту общаться с потусторонним миром посредством столоверчения, и та уже несколько лет занималась этим. Она стала медиумом. Удивительно, но она часто предсказывала события, которые потом происходили на самом деле. «Слушай, — говорила она, поднимая палец, — кто-то, кого мы хорошо знаем, сейчас умирает». И через несколько часов действительно приходило письменное уведомление. Она помогала находить потерянные вещи, заблудившихся людей и, несмотря на крошечные куриные мозги, с редкой психологической тонкостью на расстоянии чувствовала состояние человеческой души. «Эда сейчас слишком нервничает», — говорила она о своей верующей сестре. Однажды она позвонила Вивьяну и просила его не волноваться на экзамене, который будет послезавтра, ему достанется вопрос, который он прекрасно знает. Именно так и произошло.

На островах часто рождаются существа, одаренные дальним ментальным зрением и даже физическим. Мадам де Карноэ прекрасно помнила, что в детстве ее дед рассказывал про метиса из Порт-Луи, который с 1810 года жил на возвышающейся над городом Сигнальной горе. Этот старик по имени Феялфей обладал способностью видеть на море корабли с расстояния трехсот, а то и четырехсот миль; это никак нельзя было объяснить хорошей видимостью. Свои наблюдения он проводил по вечерам. Пристально глядя на горизонт с горы, он видел корабли невооруженным глазом, правда, в перевернутом виде. Дар старого Феялфея не был оценен по достоинству, ему не доверяли и насмехались над ним. Когда корабли английского флота собрались у Родригеса, намереваясь атаковать Французский остров, Феялфей примчался к губернатору Декаену и сообщил о том, что увидел вдалеке, и о том, что произойдет. Вместо благодарности губернатор засадил его за решетку как паникера и провокатора, и тот просидел в тюрьме до тех пор, пока английская эскадра не стала видна всем. Феялфей, как рассказывал дедушка, был не прочь обучать своему искусству кого-нибудь на Бурбоне или в Европе, но так и не смог применить там свою удивительную способность. Тогда он вернулся на свою Сигнальную гору, и до самой смерти его видели верхом на муле на улицах Порт-Луи. Старый креол докладывал коменданту порта обо всех кораблях, попадавших в его поле зрения, и сведения эти почти всегда были точными.

А была ли наделена даром ясновидения та, которую называли «бедной Шарлоттой»? Обладала ли она реальной способностью вызывать тени? Во всяком случае, многие из тех, кто говорил о ней с состраданием, крутя пальцем у виска, были далеко не единственными, кто приходил и спрашивал о загадках будущего.