Бал Додо

— Что такое этот мой счет? — говорила она. — Что такое деньги? Маленькие картинки, они для того и служат, чтобы делать подарки. У меня нет ни малейшего комплекса по поводу этих картинок, которые мне оставил отец. Они и тебе также принадлежат, раз ты разделяешь мою жизнь, и Бени. Нам просто повезло! Когда они закончатся, из банка мы возьмем еще, их нам хватит до конца жизни. На что ты жалуешься?

— Маленькие картинки, — задумчиво произнес Ив, — я тоже могу предложить их тебе там, и еще с солнцем в придачу. Мы здесь уже пять лет, мы не можем жить на корабле из-за Бени, поэтому, очень тебя прошу, давай сменим остров…

Глава 6

В 1968 году, в год провозглашения независимости острова, Ив де Карноэ известил о своем возвращении на Маврикий с женой и ребенком.

Мадам де Карноэ ликовала при одной мысли, что снова увидит своего младшего сына. Ей не терпелось наконец познакомиться с Бени, которой теперь уже исполнилось пять лет. Однако радость старой дамы была омрачена перспективой стычек с английской невесткой, она даже понятия не имела, как та выглядит: Ив терпеть не мог фотографировать. Он ограничился тем, что объявил в письме, что Морин умная, красивая и он счастлив с ней. Чтобы успокоить мать, он добавил, что она дочь баронета Оуквуда и у нее прекрасное образование. Позже он описал дочь как очень красивого ребенка с безупречным здоровьем. Таков был Ив.

Об этом не принято говорить, но если женщина выходит замуж за любимого сына, она всегда враг для его матери. Кто говорит обратное — лжет. Ничего удивительного: женщина не может с легким сердцем оставить другой самке мужчину, которого выносила в себе. Поэтому девушки и предпочитают выходить замуж за сирот.

Больше всего мадам де Карноэ раздражало, что ее приперли к стенке, она даже не видела, как пришел «враг», и не имела возможности выбрать из всех зол наименьшее. То, что та была англичанкой, только усиливало глубокую неприязнь. Франсуаза де Карноэ придавала этому историческое значение. Альбион продолжал захватывать Францию. Испокон века он отравлял ей существование, топил ее корабли, сжег Жанну д'Арк, высадился на мысе Малере, чтобы украсть у Франции остров, и вот теперь он наложил свою алчную лапу на Ива де Карноэ. И отныне будет уже нельзя гордо заявлять, что никогда британская кровь не смешивалась с кровью ее семьи.

Ожидая их возвращения, мадам де Карноэ все время думала о Морин. Часами ее мысли были заняты этой молодой неизвестной женщиной, и она, которой перевалило за семьдесят, вела себя, как молоденькая дама, которая собирается воевать с соперницей: сначала очаровать, а потом уничтожить. К ней вернулись былая женственность и забытое кокетство. К приезду Морин она сшила себе платье у китайского портного, тщательно выбрав матовую ткань бледно-зеленого цвета, которая оттеняла ее голубые глаза. Она побывала у французского парикмахера в гостинице «Меридьен», подсинила седину и сделала прическу. Наконец, она достала украшения, которые не носила уже долгие годы.

Целую неделю она продумывала до мельчайших деталей торжественный ужин в большой столовой «Гермионы»: с вышитой скатертью, дорожкой живых цветов делониксов на столе, подсвечниками и фамильным серебром, с тонким стеклом и фарфоровым сервизом от Ост-Индской компании, с тремя служанками в белых наколках и белых крахмальных фартуках, с винами из Франции и праздничным меню, включающим запеканку из сердцевины пальмы, пресноводного лангустина, рыбу под зеленым соусом и шарлотку на десерт.

Она даже тщательно спланировала церемонию прибытия путешественников, которых Лоик и Тереза встретят в аэропорту с шофером, и выбрала точное место, где будет стоять она, Франсуаза де Карноэ, чтобы встретить их, чтобы встретить эту Морин. Она будет стоять под варангом на высоте восемнадцати каменных ступеней, ведь ее возраст позволял ей не спускаться для приветствия гостей. Отсюда она будет царить над ситуацией, вынуждая чужестранку подняться к ней. Да, так оно и будет. Благородная, с прямой спиной — «у тебя королевские манеры», говорил ее муж, — закутанная в шаль из натурального шелка, небрежно поигрывая веером из сандалового дерева, она будет стоять и смотреть, как эта англичанка, раздавленная таким величием, в сильном смущении, задыхаясь, будет подниматься по высоким ступенькам.