Бал лицемеров

И вновь в ее памяти скользит узнавание, но тут же исчезает, потому что рыжий проникает в нее. Он более узкий, чем блондин, но длиннее, и это не менее остро. Или ей только так кажется. Она внутри очень влажная от своих собственных соков и от семени блондина, которое осталось в ней. А еще очень чувствительная от пережитого удовольствия. Рыжий движется неспешно, нежно. Языком ласкает ее грудь, то одну, то другую, словно определиться не может, которая из них слаще. Она колышется в такт движению, как на морских волнах. Так изумительно сладко, особенно на контрасте с предыдущим бешенством. И когда ее любовник проводит пальцами по влажным складочкам и находит чувствительный бугорок, сжимая его, она не выдерживает и бьётся в следующем оргазме.

36

На этот раз брюнет внимательно наблюдает. Он наслаждается ее взрывом в полной мере. Ей даже кажется, что с первым разом вместе с блондином на каком-то неведомом ей уровне кончили и двое других мужчин. Утолили первый голод все вместе, а теперь наслаждаются. Но и рыжий не заставляет ждать своей разрядки. Загоняется в нее глубже и со стоном замирает. Она чувствует, как он пульсирует внутри нее, изливаясь жидким огнём. Хватает ее за подбородок и увлекает в танец языков. Такой же нежный, как и он сам. Вкушает ее губы и стонет, когда она отвечает на поцелуй. Ей ничего не нужно делать, только откликаться на их ласки. И это сладкий плен, когда ты игрушка в руках умелых любовников.

Рыжий отрывается от нее, и брюнет тут же укладывает спиной на диван. Дает ей время для передышки. Или это нужно ему, чтобы раздеться. Нависает над ведьмой уже обнаженный и пристально смотрит. Говорят, что мужчины любят глазами, а женщины — ушами. Но сейчас, осматривая его тело, Косс испытывает самый настоящий восторг. Ведь он очень красив. Хоть она и понимает, что его внешность — всего лишь созданная иллюзия, но как же приятно смотреть на него. Эти широкие плечи, прокачанная грудь и кубики на прессе вызывают в ней настоящий восторг! Рельефные мышцы бугрятся под смуглой кожей без единого волоска. Она проводит по его груди пальцами, а он вздрагивает от каждого прикосновения. И это так прекрасно — наблюдать, как сильный самец дрожит от ласк и предвкушения. Ведьма возвращает взгляд к его лицу, чтобы запечатлеть в памяти этот образ. И тонет в багровой бездне глаз. Теряется, пропускает момент, когда он толкается бёдрами вперед. Косс охает, хватается руками за его плечи. Со стоном принимает его в себя полностью. Смыкает веки, наслаждаясь, потому что он идеален!

— Открой глаза, — приказывает тихим рокотом. — Дари мне свой взгляд.

И женщина подчиняется. А брюнет, раззадоренный ее послушанием, начинает двигаться. И ведьме стоит больших усилий выполнять его требование, потому что движения его умопомрачительны. Он проникает в нее так, словно достает до души.

Все вокруг вдруг перестаёт существовать. Мир сужается до двоих. До прикосновений и ласк. До стонов и сладких судорог. Сейчас их только двое. И в этот момент, когда он двигается в ней, а она гладит его кожу, когда неотрывно смотрят в глаза друг другу, они становятся единым целым. Больше ничто не имеет значения, ни статус, ни положение. Только их единение. Только это чувство абсолютной совместимости. Словно они созданы друг для друга. Будто мечта ее воплотилась в этом демоне, ожила и нашла ее. Все те, кто были до него, все, кто будут после, никогда не смогут стереть этого мужчину из ее памяти. Ведьма осознает это прямо сейчас, когда он в ней. Когда он смотрит на нее глазами, полными страсти, жажды, обожания. Так, что у нее мурашки бегут по коже и пробирает до костей. Даже немного жаль, что все это не повторится.