Бал-маскарад

- Вот то-то же, гляди у меня, - нарочно сердитым голосом проговорил Хмель. – Это ты у меня – барыня, потому и не битая. А среди крестьян бытует такое мнение, если бьет – значит любит. Если мужик бабу хоть раз в жизни не ударил, то он, считай, и не муж ей вовсе… Но все дело в том, что пороть надо меня. Ой, как я, Валерия, провинился перед тобой! Я же состою в тайном обществе. Думал, для Украины моей какую пользу принесу. А вот недавно узнал, что мои товарищи задумали большую крамолу совершить. Убить самого царя и всех его родных, не жалея малых детей, чтобы, так сказать, свергнуть под корень самодержавие. Я против смертоубийства. Тем более, когда могут пострадать дети…

Услышав страшные слова про зачинщиков и про надвигающуюся смуту, Фимка в ужасе вскрикнула: «Ах!», она опрокинула таз с водой на пол и выбежала из комнаты. Валерия оглянулась назад, увидела, что на полу образовалась огромная лужа.

- Вот глупая какая, убежала. А прибирать кто будет! – крикнула вдогонку горничной Валерия. - И чего ее в доме держат? Такой бестолковой служанки в жизни еще не видела.

- Говорят, она сирота, вот Игнат Петрович и смилостивился над сироткой, дал ей кров и пищу, - сказал Иван.

- А ведь она, Иван, слышала все, что ты мне сейчас сказывал! – ужаснулась от одной мысли Валерия. – А как она кому донесет и тебя… арестуют?

- Да никому Фимка ничего не донесет, - успокоил жену Иван. - Ничего не бойся, слышишь?!

- Да, - не вполне уверенным голосом ответила Валерия. Она была обескуражена тем, что кто-то подслушал их разговор. Она своим бабьим сердцем чувствовала, что ее мужу угрожает опасность. Валерия заплакала.

- Ну, вот снова глаза на мокром месте. Не плачь, все образуется, - успокаивал жену Иван. - Мы всегда будем вместе, Валерия. Ты веришь?!

- Да, я верю тебе.

- Я люблю тебя, Валерия.

- Я люблю тебя, Ваня, - сказала Валерия и остановилась. Она хотела еще очень многое сказать мужу, что была всегда верна ему, что у них скоро будет ребенок. Но тут в комнату вошел управляющий.

- Что тут у вас за потоп, молодые люди? – вежливо поинтересовался Кузьма Егорович. – И куда это Фимка промчалась по коридору, как угорелая, словно за ней стая собак гналась?

Вместо ответа Иван и Валерия улыбнулись.

- А-а-а, понимаю, - хитро сощурился Кузьма Егорович. – Вам хочется побыть наедине, а я тут к вам с глупыми вопросами пристаю. Ну не буду мешать. А ты, Иван, выздоравливай скорей, а то мы тут все извелись уже. Особенно, Валерия, голубка наша сизокрылая. Она тебя и выходила.

Иван с благодарностью посмотрел на жену и чмокнул ее в носик: - Спасибо тебе, родная.

- Ну, воркуйте, голубки, а я пошел, не буду вам мешать, - торопливо проговорил Кузьма Егорович, развернулся и пошел вон, на ходу приговаривая: - Ваше дело молодое, а у меня еще дел полон рот, почитай, весь дом на мне держится…

Венчание в сельской церквушке

Глава 9

Венчание в сельской церквушке

Фимка не держала рот на замке. Она без злого умысла проговорилась работнику Кудре, что слышала страшную тайну. Кудря положил глаз на смазливую Фимку, он ухаживал за девицей, дарил пряники, вечером водил на танцы. Ему-то и доверила свой секрет горничная дома Борщевских. Всем известно, что женщины существа слабые и очень болтливые, что удержать любой секрет не могут из-за природной страсти посплетничать. Девка не думала, что ее слова могут кому-то навредить. Она просто доверила тайну близкому человеку, каким считала Кудрю, потому что не могла более носить в себе.

Кудря, как его все еще называли, рыжий черт, не был человеком порядочным. Его не любили в селе за злобный характер, за подлую душу, как говорили односельчане, Кудря ради красного словца продаст и отца. Из услышанного он решил получить выгоду. Недолго думая, он донес за вознаграждение на Ивана Хмеля в местную управу. В тот же день за Иваном прислали подводу с полицейскими с приказом, подписанным самим полицмейстером, – арестовать бунтовщика Хмеля Ивана и доставить в участок.

Иван еще не оправился после болезни, его хворого повезли на допрос. По дороге Хмель попытался бежать от надзора, он спрыгнул с подводы и кинулся бежать в сторону леса. Один охранник выстрелил ему в спину, Иван покачнулся, но удержался на ногах, он продолжал убегать дальше в лес, углубляясь в густые дебри. Враз день посерел, превращаясь в ночь, с неба повалил густой снег, злобно завыл ветер, начиналась метель. Его не стали догонять полицейские, посчитав, что Хмель сам загнется в глухом лесу. В морозную стужу ему негде будет прислонить голову, и никто не сможет ему помочь. Валерии сказали, что ее муж был застрелен при попытке к бегству. Молодая вдова была безутешна. Страшное пророчество о предстоящей разлуке с мужем, сказанное деревенской знахаркой Маланьей, сбывалось. Валерии казалось, что жизнь кончена, что больше ее ничего не держит на этой земле, и только мысль о будущем ребенке давала силы выжить молодой вдове.

* * *