Бал Сатаны

Винсенту было уже пять лет, и это бьш самый красивый мальчик на свете. Стоило Дэни куда-нибудь с ним пойти, как на них устремлялись все взоры. Женщины так и ахали при виде его темных выразительных глаз в обрамлении длинных шелковистых ресниц.

— Вырастет — то-то будет сердцеед! — восклицали они.

Но Дэни тут была ни при чем. Мальчик был копия Майкла, и это ее отчасти радовало, поскольку он вышел такой красавчик. С другой стороны, это было плохо, так как служило ей постоянным напоминанием о той единственной ночи.

Для нее Майкл давно умер, и Дэни лишь надеялась, что больше никогда его не увидит.

Сейчас ей было двадцать два, и она давно уже не была той наивной дурочкой, которая не знала, как обращаться с мужчинами. Оглядываясь назад, она представляла себя невинным агнцем, отданным на заклание. Как, должно быть, этот Майкл потешался над ее наивностью! «Хорошенькая девственница по имени Дэни. Я возьму ее за ручку и отведу прямо в номер. Ей это очень понравится. После чего я порхну на следующий невинный цветок».

Будь он проклят!

И все-таки справедливость восторжествовала — она вышла замуж, родила здорового мальчишку и получила высокооплачиваемую работу. Чего ей еще желать?

Единственное, чего недоставало Дэни, это немного любви и нежности. Потому что после того единственного сношения — иначе этот кроличий контакт и не назовешь — Сэм к ней больше не прикоснулся. Вернее, он пытался, и не один раз, но эрекции не получалось. Впрочем, Дэни это не беспокоило. Наоборот, она вздохнула с облегчением: секс ее не интересовал. Хорошо, что Сэм был твердо убежден, что Винсент — его сын. Единственным человеком, знавшим, что это не так, была Анджела, но Дэни давно потеряла ее из виду.

Теперь у нее была другая подруга — Джемини, хорошенькая брюнетка-француженка, танцевавшая с ней в одном шоу. Джемини была разведена, и у нее тоже был сын, Нандо, несколькими месяцами старше Винсента. Мальчики вместе играли, и матери собирались отдать их в один детский сад.

Сэм француженку не любил, воспринимал ее как угрозу своей семье. Он хотел, чтобы Дэни с Винсентом принадлежали ему одному, и страшно их ревновал ко всем посторонним. Ревность находила выход в периодических вспышках раздражения, на которые Дэни старалась не обращать внимания.

В общем и целом Сэм катился по наклонной. Он так и не сумел пережить исчезновения Эмили, а Дэни не смогла ему помочь забыть свое горе. Эмили присутствовала в их жизни постоянно, ее дух словно витал в воздухе, и Дэни научилась воспринимать это как должное.

Ее спасением был Винсент.

— Мамочка, я тебя люблю, — говорил он каждый вечер, когда она укладывала его в кроватку и читала сказку, чтобы затем отправиться на работу.

— Спасибо, радость моя, — отвечала она и целовала его. — Мамочка тебя тоже любит. Больше всего на свете!

Иногда, когда Сэм уходил в запой, Дэни нанимала няньку, несмотря на его протесты. Так и катилась ее жизнь. У нее был Винсент, и она сумела убедить себя, что больше ей ничего не нужно.

Однажды, возвращаясь с сынишкой с рынка, Дэни заметила в толпе Мэнни Спивена. Ужасный момент! Дэни судорожно сжала детскую ручонку.

— Что случилось, мам? — спросил Винсент, подняв на нее круглые глаза.

— Ничего, — ответила Дэни.

Мэнни Спивен прошел мимо, не обратив на них никакого внимания. Конечно, как он мог ее узнать! Столько лет прошло, и она сильно изменилась. На сцене Дэни была сверкающей богиней, а в повседневной жизни носила гладкую прическу и старушечьи очки, не пользовалась косметикой и выбирала платья поскромнее.

Встреча с Мэнни всколыхнула в ее груди бурю воспоминаний. О том вечере, когда она увидела его в зале вместе с Майклом, о безобразных слухах, которые распускал о ней Мэнни. А главное — о том, как Майкл вернулся спустя несколько недель и как они провели вместе ту незабываемую ночь.

Дьявол! Давно надо выкинуть его из головы.

«Ты думаешь о нем только потому, что он — отец Винсента, — сказала себе Дэни. — И ты назвала сына в его честь».

Она снова вспомнила, как они сидели с Майклом в кафе «Эстрадидо» и он сказал, что его полное имя Винченцо Майкл Кастеллино. И снова отругала себя за то, что никак не может забыть его.

Дома Сэм с энтузиазмом бросился ей навстречу.

— Слушай план! — возбужденно объявил он. — Мы станем миллионерами!

Это была у него новая привычка — строить прожекты и уговаривать ее вложить деньги.

— Что на этот раз, Сэм? — спросила она, разгружая сумки.

— Ветряные мельницы! Представь себе, сейчас всем нужны ветряные мельницы. Это новая схема ухода от налогов. И я… — Он выдержал торжественную паузу. — Я буду их строить!

— Ты собрался строить ветряные мельницы? — терпеливо переспросила Дэни.

— Да! — Сэм деловито мерил шагами кухню. — Я уже кое с кем познакомился, мне обещали показать, как это делается.

— Ты будешь их строить своими руками? Ты это хочешь сказать?

— Нет. Я сколочу бригаду, а сам буду руководить.

— Хорошая мысль, — вздохнула Дэни.

— Я рад, что ты одобряешь, — просиял Сэм. — От тебя требуется только выделить на это дело десять косых.

«Ну ясное дело, снова речь о моих деньгах».