Бал цветов

Бьянка всего на несколько часов была младше сестры, но казалась моложе на несколько лет. В своём платье бледно‑розовых, лимонных и перламутровых тонов, утопая в волнах белого шифона, она казалась хрупкой статуэткой, а ведь платья, подаренные отцом как именинный подарок и сшитые по последней парижской моде, были одного фасона и размера, учитывая сходные фигуры сестёр.

На бледном лице с тонкими фамильными чертами глаза Бьянки казались огромными и совсем прозрачными. Отец, горячо любивший обеих дочерей, находил, что Бьянка, при сходных со Скарлет чертах лица, унаследовала образ матери: рано умершей королевы Фоэтины с её воздушной лёгкостью, светлыми волосами, нежным и светло‑грустным взглядом из‑под длинных загнутых кверху есниц. Даже кокетливо‑лукавая улыбка Бьянки и её озорной носик не могли развеять печати мечтательности с её чела.

Но, и увенчанную алой шёлковой розой смоляно‑чёрную гриву Скарлет, и белокурые, искрящиеся золотом локоны Бьянки с белой розой в причёске, украшали абсолютно одинаковые венчики корон из двадцати трёх жемчужин каждая, в усыпанной мелкими бриллиантами платиновой оправе. Взгляды придворных были одинаково почтительны, а поклоны равно низкими для обеих принцесс, и, получив приветствие из уст Скарлет и нежную улыбку Бьянки, никто не был разочарован.

Однако, Шиповничек, изучавшая тонкости приёма и напряжённо следящая за нескончаемым караваном гостей, заметила, что, всё чаще переводя взгляд с лиц придворных на циферблат больших круглых часов над дверью, Бьянка ищет кого‑то в толпе.

Шиповничек всё время казалось, что принцесса смотрит прямо на неё, пока, повернув голову, она не поняла причины. Розанчик, стоящий рядом, вёл со своей госпожой немую беседу, отвечая на её взгляды непонятными знаками. Он кивал головой, умоляюще смотрел на принцессу, как бы прося её не беспокоиться, и с пониманием поглядывал на часы. В другое время поведение брата показалось бы ей странным и требующим объяснений, но в этот момент любопытную мадемуазель отвлекло одно обстоятельство.

Приём длился уже более часа, ряды придворных потеряли былую стройность: все свободно переходили с места на место и вполголоса беседовали. Семья Роз опять была в сборе: мадам Розали оставила своих юных фрейлин и беседовала с генералом. Вдруг к этой мирной группе направился молодой кавалер в чёрной шляпе с роскошными лиловыми перьями. Шиповничек вначале обратила внимание на привилегию не снимать шляпу в присутствии принцесс, а миг спустя, переведя взгляд на лицо кавалера, узнала Чёрного Тюльпана. Он увидел её и шёл сюда.

Непринуждёно поклонившись мадам Розали и Трояну, принц спросил у первой фрейлины, не знакома ли она с прелестной юной дамой, стоящей рядом? Он желает быть представленным ей.

— Это моя родственница, ваше высочество, племянница генерала Трояна, брата моего мужа. Шиповничек, подойди к нам, дитя моё, — без особого восторга в голосе позвала мадам. Та подошла.

— Мадемуазель Шиповничек дю Рози. Его высочество принц Чёрный Тюльпан, — официальным придворным тоном произнесла мадам Розали.

Галантный поклон с улыбкой и смущённый реверанс знакомящихся сторон прокомментировали её слова. Принц обернулся к Трояну:

— Генерал, я имел счастье познакомиться с мадемуазель Шиповничек сегодня утром и, должен вам сказать, я в восторге от вашей племянницы.

— Весьма польщён вниманием вашего высочества, — ответствовал Троян, предвидя грядущие осложнения от неожиданной чести.

— Полагаю, мадемуазель уже представлена принцессам?

— Ещё нет.

— Что я слышу? Разрешите, я возьму на себя эту приятную миссию.

Голос принца переливался нектарно‑медовыми интонациями. Мадам Розали не выдержала и вмешалась.

— Я как первая фрейлина их высочеств немедленно воспользуюсь вашим советом, принц, и представлю свою племянницу принцессам.

— Не сомневаюсь, что она немедленно получит место в свите одной из принцесс, — елейным тоном произнёс Чёрный Тюльпан.

— Всё зависит от милости их высочеств, — с достоинством ответила мадам.

Розанчик наконец заинтересовался происходящим и подошёл поближе.

— А, Розанчик, рад видеть тебя, мой юный паж. — Принц был сама учтивость.

— Прошу прощения, ваше высочество, но я состою в пажеском корпусе её высочества принцессы Бьянки и не имею чести служить у вас!

Это означало: «Я вовсе не „твой юный паж“, отвяжись!»

— Прелестная мадемуазель Шиповничек — твоя сестра?

— Да. И я обязан защищать её от всех, кто может причинить ей хоть малейший вред!

Розанчик выразительно посмотрел на собеседника.

Улыбка принца не обещала «защитнику» ничего хорошего.

Шиповничек стояла рядом и не слышала ни слова. Она думала лишь о том, что этот вельможа пришёл сюда из‑за неё.

Взяв племянницу за руку, мадам Розали сказала, обращаясь к Розанчику:

— Сынок, пойдём с нами поприветствовать принцесс. Позвольте оставить вас, ваше высочество.

Поклонившись принцу, они отошли. Мадам Розали шепнула что‑то церемониймейстеру и исчезла в толпе. Майоран, выйдя вперёд, громко провозгласил имя следующего гостя:

— Мадемуазель Шиповничек дю Рози!

С грохотом, подобным голосу набата, жезл опустился на пол.