Бал зверей

— Только не от того яда, которым потом посыпали начатый торт. — И, предотвращая сумбурные вопросы, поднял вверх руку. — Сейчас я все объясню. Итак, оба погибших имели определенную склонность к алкоголю. Это значит, находившееся перед ними спиртное вполне располагало к дальнейшему употреблению. Убийца правильно рассчитал: если глава концерна, Эрни Детлог, просидит минут десять в своем кабинете в вынужденном безделье, то почти наверняка нальет себе еще рюмку хереса. И, конечно, не разглядит заранее брошенную в нее крошечную крупинку циана. Следовало, таким образом, лишь заблокировать телефон известного нам финансиста, что и было исполнено. Однако зачем же отказываться от хорошего и очень надежного, с точки зрения алиби, приема? — Блейк, с видом человека, готового проделать подобное преступление лично, посмотрел вокруг. — Яд в торт попал позже, как я уже заявил. Он был сначала не там, а в рюмке погибшего.

Макс ошалело тряхнул головой:

— Сэр, эксперт установил, что в рюмке нет никакого яда.

— Потому что это не та рюмка, лейтенант. Вы, мистер Белтам, переставили рюмки, когда бросились к трупу и отвлекли дам. Та, полная — ваша. А якобы вами отпитая, принадлежит Гарри Детлогу.

Макс рысцой подбежал и, нагнувшись над рюмкой Белтама, поводил ноздрями…

— Сэр, никакого запаха горького миндаля, — разочарованно произнес он.

— Не сомневался в этом. Для химика такого высокого класса здесь нет проблемы. Как не проблема — протереть потом руки салфеточкой с каким-нибудь нейтрализующим препаратом.

Белтам улыбнулся, подумал… и приблизился к своему бывшему за столом месту.

— Значит, вы утверждаете, что здесь, в отпитой мной рюмке, яд, детектив?

— Да, сэр. Наши эксперты это легко обнаружат. И заявление о том, что вы пили из нее — чистая ложь. Вам нужно было убрать этих двух людей, сэр. Потому что Джулия Паркер во главе концерна — это фактически вы.

Белтам взглянул на него и коротко и очень зло рассмеялся.

— Придется вас слегка разочаровать, детектив, просто допив эту рюмку. Позвольте, лейтенант.

Тот растерянно отступил.

— Не давай ему этого сделать!

Макс понял сразу и бросился наперехват, но, словно нарвавшись на что-то в воздухе, застыл вдруг и рухнул. И Блейк не заметил со стороны стремительный встречный удар.

Только рука человека сразу же подняла рюмку ко рту…

* * *

— Может быть, все-таки вас довезти до дома? И я бы мог посидеть с вами, если хотите.

— Не беспокойтесь, Артур, — Джулия Паркер открыла дверку своей машины, — я ничего с собой не сделаю. — Она посмотрела на длинную тонкую незакуренную сигарету, которую перебирала пальцами, сломала ее и бросила. — Я не такая сильная, как он.

* * *

Блейк стоял и смотрел на удаляющиеся огни ее автомобиля.

Кто-то сзади тронул его за плечо.

— Макс? Как себя чувствуешь?

— Уже нормально. Но я так и не понял, рукой он мне врезал или ногой?

— Я тоже не понял.

Еще кто-то оказался у них за спиной. Блейк повернулся.

— Спасибо вам, сэр, — тихо и очень благодарно проговорила Лиза.

— Один вопрос, мэм, если захотите на него ответить.

— Спрашивайте, сэр, я отвечу.

— Почему вы согласились на такой слабо защищавший вас брачный контракт?

— Потому что Эрни вложил очень крупную сумму в ресторан отца. Фактически, на безвозвратной основе.

— Я что-то в этом роде и думал.

Она очень невесело улыбнулась:

— Наши национальные традиции, сэр. Девушек часто воспитывают так, что они прежде всего должны помогать семье.

Блейк уже хотел попрощаться…

— Простите, еще одно, мэм. Ваша бывшая подруга, официантка из ресторана, у нее сейчас очень неблагополучная жизнь.

— Как? Я же говорила с отцом, чтобы ее обязательно вернули на работу.

— Это не было сделано, мэм.

Она зло сцепила руки и произнесла что-то по-итальянски. Потом уверенно кивнула ему:

— Я приму меры.

Блейк сел за руль, а Макс, размещаясь рядом, все-таки покряхтел и потрогал живот. Потом, помолчав, грустно проговорил:

— Не будь вас, накидал бы я тут пеньков, патрон.

— Ничего-ничего, в отдельных моментах ты вел себя очень профессионально. Выйдет из тебя толк, я еще буду гордиться.

— А ну, как он из меня весь выйдет?

— Не балагань, пожалуйста. Не очень от всего этого весело.

— Так может, заедем куда-нибудь по дороге и посидим?

— Не возражаю.

Макс с полминуты смотрел на пустую освещенную фонарями дорогу, а потом процитировал:

«Уже не зреть им светлых дней
Весны обманчивой своей,
И скольких нет теперь в живых
Веселых прежде, молодых»…

— Это опять твой школьный товарищ? Которого поместили в психушку?

— Это Томас Мур, патрон. Мой любимый поэт.

Блейк повторил:

— «Уже не зреть им светлых дней… И скольких нет теперь в живых»… Я не понял, а о чем стихотворение?

— Как о чем? Ясное дело, о тех несчастных, которые стали жертвами полицейских ошибок.

Тупик во все стороны