Баламут 2

— О моем втором сродстве знаете только вы с дедом, так как любите… хм… самозабвенно. Только он, как женщину, а ты — как женщину любимого деда. Кстати, он узнал о нем после того, как ты рассказал нам о подарке Даши и получил браслет-телепортатор. И, знаешь, реакция Борисыча на мое признание не разочаровала. Равно, как и твоя. Но выворачивать душу перед остальными членами семьи я не буду. Далее, твои клятвы мне не нужны: я уверена, что эта тайна умрет вместе с тобой. Ибо любишь. Причем настолько искренне, что твои эмоции кружат голову даже сейчас. И последнее: да, ты, безусловно, прав — в сложившейся ситуации я могла бы воспользоваться лазейкой в своей клятве и поработать с памятью членов общины. Но выход, предложенный Ларисой, в разы безопаснее и в несколько раз проще. Дело в том, что засечников, которые упадут под государство или крупные корпорации, гарантированно пропустят через разумников, чтобы получить максимум возможной информации обо всем том, что «рекруты» видели и слышали за годы пребывания на Базе. А воспоминание обо мне — это не одна или несколько картинок, которые можно затереть за считанные минуты, а тысячи ассоциативных связей, каждую из которых надо либо удалить, либо качественно переключить на что-нибудь еще. Иначе спецы, набившие руки в работе с чужими сознаниями, сделают стойку на любую шероховатость, и обязательно докопаются до правды. А оно нам надо?

Глава 19

6 сентября 2112 г.

…Воскресенье и понедельник прошли под знаком тихого семейного счастья. Мы завтракали, обедали и ужинали в полном составе, всей толпой помогали деду перетаскивать в убежище все то, что он не хотел оставлять на Базе, выходили в Сеть, чтобы ознакомиться с последними новостями или закупиться в магазинах Большого Сочи, слушали музыку, смотрели фильмы и… мотались на море. Да-да, я вывозил на пляж матушку и «бабку». Правда, загримированных под Язву и Бестию, по ночам и на дикий, зато женщины получили столько удовольствия, что не передать словами. А еще получил браслет-телепортатор «следующего поколения», собранный на накопителях, подаренных Свайкой, и на самом мощном комме из всех представленных на рынке. И пусть устройство получилось великоватым и напоминало скорее наруч, чем комм, зато выглядело невероятно стильным, позволяло хранить воистину чудовищный объем Пространства и, что самое главное, грело душу напоминанием о Татьяне!

К сожалению, даже в этой бочке меда нашлась ложка дегтя, мешавшая радоваться всему вышеперечисленному — из последнего рейда на Ту Сторону не вернулось два человека, а еще шестеро получили настолько серьезные ранения, что Степановна моталась в медблок каждые два-три часа.

К слову, то, что боевое крыло выполнило все поставленные задачи, не успокаивало от слова «совсем». Равно, как и осознание того факта, что мы, земляне, ведем войну с иномирянами. Поэтому, если бы не Лара с Дашей, помогавшие качественно отключать мозги, я бы, наверное, на какое-то время впал в депрессию. А так не сразу и не очень легко, но все-таки смог заставить себя смириться с очередной потерей и к утру вторника вернулся в более-менее нормальное расположение духа. Точнее, стараниями своих женщин прямо из сна ухнул в омут безумной страсти и на протяжении двух с лишним часов упивался одним упоительным Наслаждением на троих. Увы, в начале десятого ожил комм, и мне пришлось ответить на звонок Императора. Само собой, перебравшись с кровати в кресло, натянув футболку и сев так, чтобы в поле зрения сына Бестии оказались только мое лицо и стена.

Государь, выглядевший замотанным донельзя, обошелся без лишнего словоблудия — поздоровался, извинился за ранний звонок и сообщил, что мы ему нужны. Во дворце. В четырнадцать ноль-ноль. Возможности отказа не подразумевалось, так что я пообещал, что мы будем, подождал отключения Владислава Мстиславовича, посмотрел на экран комма и вздохнул:

— Два часа на перелет, полтора на переезды, минут сорок на водные процедуры и сборы, значит, у нас есть время только на завтрак…

— Ничего — догонимся в самолете! — весело хохотнула Язва, быстренько встала с кровати и, провокационно покачивая бедрами, вышла в коридор. А Бестия, пребывавшая… хм… в куда более приподнятом настроении, позвала меня к себе и выключила из жизни еще минут на пятнадцать-двадцать.