Баланс мамы и ребенка. Как понять, что ничего не упускаешь в развитии ребенка

Послесловие Трансформация семьи за два месяца: от «трудного ребенка» к отличнику

Подходила к концу вторая четверть учебы Макса в новой школе. Сегодня должно было состояться родительское собрание, и я сильно нервничала. Несмотря на то что Макс уже стабильно получал только «четыре» и «пять», все-таки изредка случались тройки. С родителями учеников я была мало знакома, а уж Крупицыных до сих пор вспоминала как кошмар.

Собрание проходило в актовом зале, и мы сели рядом с Олей и мамой Ярослава Светлова – одного из мальчишек, с которым Максим с недавнего времени очень сдружился. Ярослав был круглым отличником, и я переживала, что его родители – либо «ботаники», либо снобы. Но его мама, моя тезка Татьяна, оказалась очень приятной и скромной. Ольга тоже с удовольствием с ней общалась. Анастасия Дмитриевна рассказала про все предметы, про слабые места в освоении программы, про дополнительные экскурсии, которые в будущем полугодии также будут проводиться раз в месяц.

Дальше она начала говорить про каждого ученика, и я все никак не могла дождаться, когда же речь зайдет о двоечниках. Анастасия Дмитриевна говорила только хорошее про любого из учеников. Причем это была чистая правда. Каким-то образом она выискивала в каждом положительную сторону и делала акцент именно на ней. По ее словам, Макс был очень добрым и отзывчивым, умел хорошо разбираться в людях и выбирал в друзья таких же открытых, умных и честных одноклассников. Кроме того, по ее словам, Максим – очень интересный собеседник и, сразу видно, начитанный мальчик.

Я с дрожью вспомнила собрания в прежнем классе Макса, где все было с точностью до наоборот. Маргарита Николаевна говорила об учениках только плохое. А о девочках-отличницах – тех, о ком ничего плохого сказать было нельзя, – не упоминала вовсе.

Игорь и Гоша встретили меня из школы. По дороге домой мы зашли в супермаркет, и тут совершенно неожиданно я повстречала Маргариту Николаевну, бывшую учительницу Макса, с сыном.

Они стояли в очереди передо мной. Сын, подросток лет тринадцати, грубил и огрызался. По обрывкам фраз («Хватит мне указывать. Не буду я учить твою географию»), а потом и по дополнению «Не нравится, как я убираю в комнате, – убирай сама. И не нужны мне твои склянки» я поняла, что отношения у них, мягко говоря, напряженные. Еще через пару гневных реплик парень бросил корзину на пол со словами: «Да пошла ты, надоела со своими поучениями!» – и ушел.

Учительница обернулась и увидела меня с Максом и Гошей. Густо покраснев, она взяла себя в руки и постаралась как можно приветливее поздороваться. Сделав вид, что ничего не произошло, Маргарита Николаевна вежливо спросила, как дела у Максима.

Честно говоря, я даже не знала, что ответить. Почти уверена, что она вообще не поверила моему рассказу о том, что Макс с удовольствием учится, что мы смогли решить проблемы со вниманием и домашними заданиями, сборами в школу. Что он научился делать уроки самостоятельно, и мы успеваем не только учиться, но и играть по вечерам, ставить эксперименты и заниматься английским.

Пока я рассказывала, мне вдруг самой стало ясно, насколько изменились наши отношения с детьми за последние несколько месяцев. От абсолютно ужасных, с жутким бессилием и непониманием, как мы докатились до такой жизни, мы вышли на ровные, теплые отношения. Макс и Гоша стали организованными, любознательными и эмоционально уравновешенными детьми. Нам с Игорем гораздо легче с ними общаться и договариваться. Да и мы с мужем стали другими мамой и папой. Игорь теперь спешит домой, чтобы успеть погулять с Максом или Гошей. Я ухожу с работы вовремя. И, как ни странно, это положительным образом сказалось на отношении ко мне начальника, Марины и коллег. Вечером мы с мужем беседуем, ставим цели и продумываем планы, а ведь до этого мы вместе что-то планировали десять лет назад, во время медового месяца!

А сколько всего я стала успевать! Никогда не думала, что, если пойму ЗБР и перестану идти против детей, моя эффективность так возрастет. Не представляла, что мое волнение исчезнет, если я буду точно знать, чем мне можно и нужно заниматься с детьми.

Раньше я была уверена, что у меня абсолютно неорганизованные дети, а теперь поняла, что сама ничего не делала для воспитания в них организованности.

Прежде я тонула в эмоциях – своих и детей. Каждый раз реагировала как придется: то запрещала реветь, то игнорировала, то стыдила. Вместо того чтобы помочь осознать свои чувства и справиться с ними, я подавала антипример. Даже страшно. А потом еще и сама же удивлялась, почему Макс и Гоша такие непредсказуемые и неуправляемые…

Маргарита Николаевна нервно улыбнулась: ей было неприятно слышать, что Макс исправился. Все-таки это косвенно говорило о ней как о некомпетентной учительнице. Поэтому, пытаясь не придавать голосу язвительных интонаций, она сказала:

– Ну и славно. Все-таки, видите, не всем детям быть профессорами и учиться в институтах. Некоторые могут быть счастливы и в средненькой школе.