Балатонский гамбит

— Практически нет. А зачем? Народу и так много.

— Ой! — Прохорова присела и схватилась за живот. — Наташка, я…

— Что? Объелась? — Наталья с трудом сдержала улыбку. — Ну, беги на двор. Только тихо.

Прохорова схватила шинель и, как-то смешно расставляя ноги, выбежала в сени. Наталья взглянула на Маренн, та едва заметно улыбнулась. Теперь они остались одни, и говорить можно было свободно. Харламыч заснул, Родимов тоже дремал, майор и капитан оставались в беспамятстве.

— Я не знаю, где учились ваши врачи и что они вообще собой представляют, — негромко произнесла Маренн. — Но это возмутительно. Никогда не пользуйся этой мазью и не позволяй никому, кто тебе дорог, пользоваться ей. Для заживления раны необходим кислород, он не поступает из-за этой замазки, в результате получается нагноение, а от него недалеко до гангрены. Гангрена же в таком месте, как у этой девушки, это почти мгновенный токсический шок и смерть. Еще на руке или на ноге можно сделать ампутацию. Но брюшную полость не ампутируешь. Рану надо промыть, дезинфицировать, ввести лекарства, остановить кровотечение до хирургической обработки. Но ни в коем случае нельзя ничем мазать. Этот деготь, он разогревает. А рану напротив надо холодить. У меня в дивизиях СС каждый солдат это знает. Вот такое я видела только в самом начале Первой мировой войны. Даже в конце ее уже не видела, это просто какой-то каменный век. Это откровенное вредительство, другого слова я и не найду, пожалуй. А уж операции без наркоза… Вот, держи, — она прикрепила капельницу и дала Наталье. — Держи вертикально. Скорость не менять. Золтан, как дела? — она повернулась к венгру, который вычищал рану Раисы.

— Гноя много, ваше высочество.

— Дайте, я взгляну, — она снова склонилась над девушкой. — Но пока это только местное воспаление, — сказала через мгновение. — Если все делать правильно, гнойного перитонита еще можно избежать.

— Но у нас никто не будет делать правильно, — Наталья печально покачала головой. — Никто ничего не будет делать вообще. Скорее всего, она умрет.

Маренн промолчала, только пожала плечами. Проверила зажим.

— Да, кровь остановилась. Рану надо вскрывать, — сказала она, — все вычищать, как следует, отсекать мертвые ткани, я не могу это сделать сейчас, здесь. У нас просто нет времени. К тому же такое невозможно произвести без наркоза, она умрет от болевого шока. Все, что мы сейчас можем сделать, это блокировать распространение заражения, остальное делается только в стационаре.

— Но в стационаре ее убьют. Вы даже не знаете, как у нас лечат! — в голосе Натальи она услышала отчаяние.

— Хорошо, — Маренн подумала мгновение. — Золтан, вычищайте рану. Я пока займусь остальными. Не расстраивайся, — она ласково прикоснулась пальцами к руке Натальи. — Подумаем, что еще можно сделать.

— Родимов, — Наталья окликнула сержанта. — Просыпайся, твоя очередь.

— Чо, к доктору? — красноармеец поднял голову.

— Да, давай быстро, снимай сам все, не доктор же будет тебя раздевать.

— Куда ранены? — спросила Маренн строго, подходя к сержанту, Наталья перевела.

— Да вот, по руке чирканули и лопатку задели.

— Садитесь, — Маренн придвинула скамью. — Как капельница? — она взглянула на Наталью.

— Нормально, — ответила та. — Смотрите, лицо у нее просветлело.

— Она сейчас уже не чувствует боли, к тому же организм получает необходимую воду.

— Ай! Что укол, доктор? — Родимов заерзал, увидев в руке Маренн шприц.

— Да, и не один, — ответила она. — Придется потерпеть. Потом я обработаю раны и сделаю перевязку.

Вслед за Родимовым пришел черед Иванцова и Аксенова.

— Гауптман плохой, — заметила Маренн, осматривая ранение Иванцова. — У него большая кровопотеря, обезвоживание. Тоже нужна капельница. Как бы нам это устроить? — она посмотрела вокруг. — Золтан, нельзя ли подвесить как-то?

— А вот тут у печки есть крюк, — ответил венгр и хотел подойти, чтобы показать.

— Нет, не отвлекайтесь, — Маренн остановила его. — Я сама.

Наклонившись, осторожно приподняла капитана.

— Агнешка, Мария, помогите! — Золтан крикнул жену и дочку.

Две женщины одна за другой выбежали из чулана, переложили капитана поближе к печи, перестелив матрас.

— И этого тоже сюда, пожалуйста, — Маренн указала на Аксенова. — Я закреплю две капельницы. Так будет удобнее.

— У нас вообще так никто не лечит, — Наталья грустно покачала головой. — Я хоть и стремилась их всех в госпиталь направить, но там бы точно никто из них не выжил. Заражение крови бы началось.