Балаустион

— Что-то я сильно в этом сомневаюсь, глядя на твою хитрую рожу, — подозрительно бросил Эвдамид. — Номарги доложили мне, что «спутники» Пирра пристукнули какого-то человека, пробравшегося ночью в дом Эврипонтида. Якобы убийцу, или что-то в этом роде….

— У Пирра много врагов, — пожал плечами бастард.

— И главный из них — ты!

— Я тут ни при чем. Клянусь! — Леотихиду почти не пришлось кривить душой.

— В таком случае хотя бы выясни, что происходит! За каким демоном я дал тебе значок элименарха? Думаешь, для того только, чтобы ты мог красоваться им на людях?

— Я все выясню, брат, — смиренно произнес Леотихид. Когда Эвдамид был в таком настроении, с ним лучше было не спорить и даже не шутить.

Царь отвернулся, сделал несколько широких шагов по направлению к трону, ударил по подлокотнику тяжелым кулаком.

— Проклятье! Мало мне проблем! — звуки его возбужденного голоса отразились от высокого потолка зала приемов, где происходил разговор, вернулись эхом. — Ахейцы, в первый же день переговоров выпившие всю кровь, римлянин, корчащий из себя бога-олимпийца, наши собственные эфоры, день и ночь плетущие интриги….

— Кстати, об интригах, — вспомнил бастард. — Как прошла твоя беседа с эфором Фебидом?

— Не сказать, чтобы блестяще, — Эвдамид шевельнул густыми бровями. — Похоже, он не очень-то верит в искренность моих намерений. Не доверяет. И, представь себе, сообщение о том, что Спарте будет предложено вступить в Ахейский союз, явилось для него новостью!

— Наивный старикан.

— Он выглядел ошарашенным, и заявил, что Спарта примет подобное соглашение только через его труп.

— Хм, лучше ему молчать об этом, а то, боюсь, найдется много охотников сделать его трупом, — усмехнулся Леотихид. — И на чем же вы расстались?

— Эфор сказал, что будет поддерживать все мои шаги, направленные на благо Спарты, и выступит против меня, если я буду действовать во вред полису, — в голосе молодого царя прозвучала нотка растерянности.

— А определять, что есть благо, а что вред, будет, конечно, он сам, — это был не вопрос, а утверждение.

— Уже сегодня на переговорах он был очень неуступчив по отношению к ахейцам. Да это и не мудрено: они вели себя как победители, диктующие условия мира побежденным. Думали, что если римский сенатор сидит за спиной, то можно взять нас кавалерийским наскоком.

— Тяжело было? — с сочувствием спросил младший Агиад.

— Пришлось поволноваться, — кивнул головой старший. — Многие у нас были возмущены такой бесцеремонностью гостей, и я тоже собирался кое-что сказать по этому поводу. Но не успел. Все дело сделали Фебид и, в особенности, наварх Каллиброт. Его пришлось даже остужать, уж больно горяч наш флотоводец.

— Еще бы! — оскалился Леотихид. — Попробуй, отбери у собаки кость! А Закинф — кость знатная, с внушительными кусками мяса….

Эвдамид тему не поддержал, косо глянул на брата.

— Одним словом, сегодняшний день переговоров прошел впустую. Стороны разошлись лечить головную боль. И продолжать плести интриги.

«А также рассылать посылки с прозаическими желтенькими кругляшками», — добавил про себя Леотихид. Но промолчал. Брат в подобных вопросах порой бывал чрезвычайно щепетилен.

— Кстати, — вспомнил Эвдамид, — необходимо отдать распоряжения по поводу этого скандала с апартаментами ахейцев. Слыхал о нем?

— В общих чертах, — пожал плечами Леотихид. — Утром кто-то из людей Эфиальта, верховного стратега, принес официальную жалобу, но у меня не было времени просмотреть. Я понял лишь, что опять мальцы из агелы набедокурили….

Эвдамид кивнул.

— Они, шакалята. Залезли в Персику покопаться в вещичках гостей.

— Хе, совсем обнаглели, юные ублюдки. Мы в свое время такого себе не позволяли. Украденное возвращено?

— К счастью, их схватили до того, как что-то пропало, — скривился царь.

— Что за недоноски — лезут на такое дело, не умея ни воровать, ни прятаться! — покачал головой элименарх.

— Нужно бы выяснить, чьи сыновья, — отрывисто бросил Эвдамид. — Хотя… какая разница? Дать пример наказания необходимо — и для удовлетворения гостей, и для устрашения распоясавшихся сопляков. Отдашь распоряжение педоному.

— Плети или розги? — рассеянно спросил Леотихид. Он мучительно искал повод, чтобы высказать брату занимавшую его мозг просьбу. Но сделать это нужно было тонко, как бы невзначай.

— На усмотрение старины Пакида. Он и без того не отличается мягкостью, но ты передай ему, что я требую суровой кары.

— Сделаю, — Леотихид не сомневался, что педоном Пакид, сменивший на посту главы агелы умершего Басилида, выполнит все в лучшем виде. Пакид, ставленник эфора Архелая, обожал устраивать публичные наказания и был склонен к издевательствам.