Балаустион

Несколько минут спустя до слуха Полиада донесся первый страстный вскрик, за ним — другой, и третий, с нарастающей громкостью. Нервно кинув на столик изучаемый им свиток Ксенофонта, начальник личной охраны стратега-элименарха резко поднялся на ноги, несколько мгновений постоял, уставившись в пространство, затем, закусив губу, стремительно вышел из кабинета. Избегая встречаться глазами с подчиненными, несшими охрану у главных дверей, Полиад подошел к выходившему во двор окну, но, не в силах оставаться на месте, бросился к лестнице и сбежал по ней вниз. Даже оказавшись на первом этаже дворца, он не мог избавиться от ощущения, что продолжает слышать эти страстные, переворачивающие душу стоны.

— Нету их нигде, — упрямо сдвинув брови, повторила тетка Арита. — Как сгинули оба, клянусь прялкой, и Килик, и Грания, ключница. С обеда никто их не видел, как за шерстью ушли к Галиду, за лесху.

— Тут всего-то час ходу туда и обратно, — заметил Леонтиск, поглядев на Пирра, застывшего со скрещенными на груди руками. — Ну полтора от силы. Не нравится мне это все.

— Особенно после сегодняшней истории с подменой корзин, — добавил Тисамен, сидевший у стены справа от Леонтиска.

— Без сомнения, продолжение сюрпризов от паскуды Горгила. Ну, дайте только боги, чтобы он попал ко мне в руки живым. Буду выдавливать из него жизнь по капле. Позавидует, пес, любой из своих жертв, молить будет о смерти… — выражение костистого лица Лиха могло напугать кого угодно.

— На дворе ночь, придется ждать до утра. Если не вернутся, ты, Леонтиск, и ты, афинянин, организуете поиски.

Эвполид спокойно кивнул. Леонтиск расстроился — он собирался присутствовать вместе со всеми на завтрашнем заседании суда — но виду, естественно, не подал. Приказ прозвучал и его нужно выполнять, не мудрствуя лукаво. Леонтиск с досадой заметил брошенный на него сочувственный взгляд Тисамена. Ион, Энет и Феникс в полном вооружении дежурили во дворе — после происшествия нынешней ночи было решено выставлять караул не только в доме, но и на улице.

Распахнулась створа входной двери. Язычки масляных светильников, освещавших экседру, в которой, по обыкновению, собрались на вечерний совет Пирр и его товарищи, дрогнули, поколебленные ворвавшимся сквозняком. В зал заглянула стриженая голова невольника Офита.

— Хозяин, к тебе господа Эпименид и Брахилл.

— Наконец-то! Пусть проходят, — возбужденно махнул рукой царевич. Появления Эпименида, который должен был рассказать, чем закончился его визит к эфору Фебиду, ждали весь вечер.

Спустя минуту гости показались на пороге. Вслед за одетым, по своему обыкновению, в белое Эпименидом двигалась приземистая квадратная фигура полемарха Брахилла. Молодые воины при виде полководца проворно поднялись на ноги — полемарх был их вышестоящим командиром, главой Питанатского отряда, к которому все они были приписаны. Леонтиск был рад видеть Брахилла: в присутствии этого грубоватого, мощного, излучающего жизненную силу старика он всегда чувствовал себя намного увереннее.

Когда отзвучали приветствия и старшие товарищи заняли почетное место у трещавшего поленьями очага, Пирр попросил Эпименида приступать к рассказу.

— Эфор принял меня сразу, но разговаривал сначала довольно сухо. Однако после того, как я поведал о том, что удалось узнать Леонтиску, Фебид оживился. Подробно расспросил меня обо всем, поинтересовался, какие улики и подозрения у нас имеются на данный момент.

— Теперь бы ты мог предоставить больше улик, — Пирр вкратце рассказал об инциденте с подменой корзин и о пропаже раба и ключницы.

— Вот кур-р-рва медь! — выругался Брахилл.

— С ума сойти! — вторил полемарху Эпименид. — Впрочем, эфору было достаточно и того, что я ему поведал. Он обещал во всем разобраться и наказать виновных, если то, что мы сообщили, окажется правдой. Если же выяснится, что мы пытаемся оговорить своих противников, то нам придется об этом горько пожалеть. Еще он добавил, что пока он является главой эфорской коллегии, в Спарте будет править закон, а не интриги.

— Это все? — несколько разочарованно спросил Пирр.

— В целом, да. На прощанье эфор Фебид попросил держать его в курсе наших поисков хозяина лазутчика, а он, в свою очередь, сообщит нам, если что-то удастся выяснить ему.

— Не очень-то много он пообещал, э? — пренебрежительно хмыкнул Лих. — Я сразу не верил в эту затею.

— Не болтай, эфеб, — крякнул полемарх Брахилл. — Старый пес Фебид, язви его в душу, обещает редко, но делает обычно больше, чем обещает, клянусь щитом Арея. Он, конечно, упертый старый мерин, но слов на ветер не бросает, не то что остальная эфорская шелупонь….

— Я тоже склонен думать, что эфор Фебид может помочь нам, — осторожно проговорил Эпименид. — Он не станет молчать или бездействовать, если узнает о чем-то… противозаконном… Но вот узнает ли? Почему-то меня, клянусь богами, снедают сомнения по этому поводу.

— Расследовать это дело мы сумеем сами, — твердо сказал Пирр. — И предоставим ему для суда.