Балерина

— Он! — застучало сердце так громко, что она испугалась. — А дальше что? — Повернувшись было в другую сторону, вдруг вспомнила насмешливый голос и серьезные глаза директора — «Замуж тебе надо, девочка…» — она, набрав в грудь воздуха побольше, как перед прыжком па де ша, подошла к Эдгару. Он разговаривал с двумя молодыми скрипачами, которые недавно выиграли конкурс в оркестр. Алла хорошо запомнила их, потому что присутствовала на отборочном туре. Музыкант удивился:

— Простите, э-э-э? — Было видно, что он забыл ее имя.

«Вот рассеянный с улицы Бассейной! Не знает, как зовут солистку театра. Вот это да! Ничего, я напомню…» — рассмеялась про себя Аллочка и, гордо вскинув изящную головку, смущенно представилась:

— Вы, наверное, не помните меня — Алла Михайлова…

Он вопросительно смотрел ей в глаза. Высокий и худощавый, с темными глазами и шапкой волнистых волос, он был по-мужски сдержан и красив. И тут она смутилась и запаниковала — ну и дальше что? Надо пока не поздно извиниться, мол, извините, ошибочка вышла, приняла вас за другого человека, понимаете ли, так похожи издали на моего кузена… ой, мама дорогая, что делать-то? Потом, выпустила из груди воздух, набранный для храбрости — уф-ф-ф, покраснела и очень тихо сказала:

— Простите, Эдгар, у меня завтра день рождения, — зацепилась она за предлог. Бесстрастное лицо Эдгара повергло ее в ужас и она, опять набрав побольше воздуха, выдохнула: — Я хочу вас пригласить к себе на вечеринку. Будет несколько человек из театра… — и замолчала от ужаса: «Ой, что я говорю, теперь надо кого-нибудь пригласить. Ирку? Ленку? Дурацкая затея! Вот влипла! А маме что скажу?..»

И, не выдержав его взгляда, опустила глаза и неуверенно добавила:

— Если вы не против, конечно!

Он удивленно улыбнулся:

— Совсем наоборот, буду счастлив составить компанию!

Тут Аллочка подумала, что она, видимо, совсем с ума сошла, взяла и сделала реверанс. В голове мелькнуло запоздало: «Еще бы изобразила фуэте, дурочка»! И совсем отчаявшись, прошептав «спасибо», рванула, не попрощавшись.

«Ой-ай, скорей отсюда, стыд-то какой!» — было написано на ее испуганном лице. И только видели ее.

— Алла! — услышала она за собой шаги и смех. — Алла, вы же забыли сказать, куда мне приходить? — нагнал ее в коридоре запыхавшийся Эдгар.

Совсем засмущавшись, Аллочка дала ему номер телефона и адрес:

— Извините, Эдгар, завтра после вечерней репетиции, когда вам удобно… — И быстренько исчезла за занавесом сцены.

«Смешная девчонка, ребенок совсем! — покачал головой озадаченный Эдгар. Он, конечно, давно приметил эту прелестную молодую балерину — восходящую звезду театра и сейчас был очень удивлен ее приглашением. — Интересно, за что такое внимание к моей персоне?»

9

День рождения прошел на славу. Большие счастливые глаза Аллочки, шампанское, негромкая музыка сыграли свою роль: голова у Эдгара кружилась от легкого гибкого стана и прелестного лица «новорожденной».

Все произошло, может быть, слишком быстро, но через полгода сыграли шумную свадьбу, на которой оркестр в полном составе веселился и кружил в танцах до утра с подружками-балеринами.

Эдгар оказался хорошим мужем. Алла делала головокружительную карьеру в театре, и когда подошло время подготовки гастрольной программы, ее ввели почти во все спектакли. Теперь она не сомневалась, что поедет за границу. Была только одна проблема, ее заранее предупредили, что вместе с мужем их не выпустят. И хотя уже прошло десять лет, как в 1961 году на гастролях Кировского театра в Париже Рудольф Нуреев остался во Франции, но до сих пор молодых талантливых одиноких артистов не выпускали за границу. Семейные пары вместе — тоже. Эдгар особенно не переживал, он гордился своей женой-звездой и мог спокойно пожертвовать своим самолюбием — ради любви. Аллочка легко приняла эту жертву.

Театр оперы и балета готовился к большим заграничным гастролям в США.

Всегда имеющие большой успех в Европе, за океан они выезжали впервые. Приготовили свои лучшие спектакли и выпускали звездный состав артистов. Аллочка оказалась среди них.

«Нью-Йо-о-орк, Нью-Йо-о-орк…» — кружилась перед настенным зеркалом классной комнаты Аллочка и боялась поверить, что скоро окажется в этом фантастическом «городе-громаде» и будет танцевать не где-нибудь, а на сцене самого «Нью-Йорк стейт сиэтра» в Линкольновском центре!

Однажды после репетиции к ней подошел секретарь партийной организации и попросил ее зайти в кабинет директора театра. Алла сразу поняла, что это по поводу гастролей в Америку. Переодеваясь в артистической уборной, она спросила Катю Тихонову, балерину с большим стажем, бывающую часто за границей:

— Кать, что там спрашивают по поездке за границу? Я плохо разбираюсь в политике. Все время путаю, кто там секретарь, кто — председатель ЦК КПСС, прямо ужас какой-то!

Катя посмотрела на нее с иронией и улыбнулась.