Балет Большого. Искусство, покорившее мир

В последние годы брежневского правления появилась возможность легального «врастания» в международную жизнь без потери советского паспорта. Развивалось экономическое сотрудничество Советского Союза со странами Западной Европы. Прорывались на Запад и мастера советской культуры. Контракты с зарубежными продюсерами заключали режиссёры Сергей Бондарчук, Андрей Тарковский, Георгий Товстоногов, Юрий Любимов. Работал в монархической Испании художник Илья Глазунов. В не слишком дружественной и явно буржуазной Японии несколько лет радовал тамошних болельщиков знаменитый хоккеист Вячеслав Старшинов. Не обходилось без громких скандалов: для Тарковского и Любимова зарубежные контракты закончились лишением советского гражданства. А что же Плисецкая? За годы выступлений по всему миру она принесла в казну страны более 2 000 000 долларов – фантастическую сумму по тем временам. Скажем, из десятитысячного гонорара за выступление балерина получала 100–200 долларов плюс суточные. О такой практике международного товарного обмена всё тот же Андрей Вознесенский писал:

Посылаем Терпсихору —
Получаем «Пепси-колу».

Когда итальянцы в 1983-м году предложили Плисецкой возглавить балетную труппу Римской оперы – в Министерстве культуры к балерине отнеслись именно как к экспортной Терпсихоре.

Она имела право жить в Риме не более 90 дней в году. В эти дни балерине полагались суточные – сначала 18, потом 36 долларов. А солидное жалованье Римская опера перечисляла на счёт Советского посольства.

Имя Плисецкой завлекало итальянцев (а они всегда оперу решительно предпочитали всем искусствам!) на балет. В Риме Плисецкая поставила «Раймонду». А потом – неудачная попытка поставить «Щелкунчика» вместе с ленинградской балериной Ириной Колпаковой. Хотелось порадовать итальянцев к Рождеству… Чиновники из Минкульта Колпакову в Рим не выпустили, и спектакль не состоялся. Плисецкая устала от войны с бюрократами, и работа в Риме, длившаяся меньше двух лет, сама собой, без разрыва контракта, сошла на «нет».

И всё-таки в 1983-м году (напомню, на последнем пике Холодной войны!) в СССР римская работа считалась фантастически престижной. Конфликт с Минкультом не повлиял на статус Плисецкой в СССР: сразу после «итальянской кампании», к юбилею, Плисецкая получила Звезду Героя Соцтруда. Ну, а потом началась перестройка, лёд холодной войны подтаял и работа «за кордоном» уже не воспринималась как нечто исключительное.

Большой футбол

Кому-то такое увлечение балерины покажется странным, но футбол она любит страстно и с пониманием. Ещё в годы учёбы она увлеклась «современными гладиаторами», стала заядлой болельщицей. Тогда блистал форвард ЦСКА Григорий Федотов, умевший замирать в прыжке, как хороший танцовщик. Плисецкая отчаянно болела за ЦСКА – за Федотова, за «команду лейтенантов». А Родион Щедрин – за московское «Динамо». Они частенько бывали на спортивных аренах Москвы. Бывалые болельщики помнят, как Николай Озеров во время своих репортажей произносил: «На стадионе присутствует Майя Плисецкая. Она любит и понимает спорт». Сейчас Плисецкая и Щедрин нередко бывают на мюнхенском Olympic Stadium. Довоенное увлечение перешло в ХХI век. А во время чемпионатов мира и Европы по футболу журналисты нередко просят Плисецкую комментировать матчи. И получается талантливо, ярко. Пожалуй, даже ярче, чем у профессиональных, патентованных комментаторов. Болельщики слушают, читают и удивляются.

Эта женщина тонко разбирается в психологическом подтексте футбола, в нюансах его драматургии. Знает футбол не по первым полосам газет, не на уровне Пеле, Паоло Росси, Мишеля Платини и Диего Марадоны, который дарил Плисецкой её любимые духи «Бандит» – это немудрено. В рассуждениях Плисецкой вы можете услышать фамилии Бориса Копейкина, Игоря Численко, Сергея Балтачи и Штефана Эффенберга – а это уже серьёзно.

В 1978-м году Майе Плисецкой предложили сделать первый символический удар по мячу на открытии чемпионата мира в Аргентине. Аргентинцы мечтали увидеть в центре футбольного поля русскую Кармен, и Плисецкая отнеслась к этому предложению с восторгом. Но… помешала серьёзная травма спины. Превозмогая боль, она пришла на стадион, публика её приветствовала, но от удара по мячу пришлось воздержаться.

Недорисованный портрет

Побив рекорды сценического долголетия, Майя Плисецкая всё-таки ушла со сцены. Они с Родионом Щедриным живут на три дома: Москва, Мюнхен, Трокай. Плисецкая пишет воспоминания. Пишет сама, от руки. Три книги Плисецкой – «Я, Майя Плисецкая…», «Тринадцать лет спустя» и «Читая жизнь свою» стали бестселлерами во многих странах мира. Книгу «Я, Майя Плисецкая…» можно поставить рядом с «Маской и душой» Фёдора Ивановича Шаляпина. Это высочайший уровень артистических мемуаров – в этом каждый может убедиться хотя бы по такой цитате:

Из книги «Я, Майя Плисецкая»: