Балин. Сын Фундина. Государь Мории (СИ)

Так думал Балрог. Что в это время думал Оин, доподлинно не известно. Но можно предположить, что мысли его в тот момент не сильно отличались от мыслей мясника, который берется за разделку новой туши.

— Казад! — прокричал тут еще один из гномов, а именно Тори. Появление Балрога, хоть и в новом обличье, уже нисколько не смутило великана-гнома. Угрожающе размахивая секирой, Тори приблизился к схватке, с некоторой озабоченностью размышляя, как бы ему ввязаться в драку. Несколько секунд он колебался, подняв оружие и размышляя, куда бы его вонзить, не задев в этом сплетении огня-рук-ног-голов-рогов Оина. Примерился. Как дровосек поднатужился перед ударом и… Ударить не успел, а исчез под клубком, из которого доносился жалобный вой попавшего в переплет Балрога и сочная ругань на неизвестный дикарский песенный мотив, которую издавал Оин.

Уругу теперь рвался из пещеры, не помышляя более о нападении. На открытом пространстве ему удалось избавиться от гномов, которые всерьез решили прикончить Балрога. Оин совсем не по геройски отлетел в сторону, а вслед за ним и Тори. Причем Оин сразу же вскочил, и, не обращая внимания на отсутствие оружия, снова ринулся в атаку.

Но к этому времени Уругу был уже далеко. С трудом оторвавшись от погони, он расправил крылья и взлетел. Багровое пламя погасло, и поэтому казалось, что Балрог исчез, растворился во тьме. Зато орки, гонимые злой волей, на которых отступление Уругу никак не повлияло, хлынули в разломанный проем Ворот. Оин и Тори оказались отрезаны от товарищей.

Неистовый быстро нашел в темноте потерянный топор, развернулся к врагам:

— Балин еще жив, — прорычал Оин прямо в скалящиеся морды. — Мы нужны ему! Прочь с дороги!

И тотчас же битва превратилась в бойню. Тори замер на несколько секунд, снова пытаясь разобраться, кто и где в этой каше из тел, крови, железа, звуков… И все же врагов было так много, что даже Неистовый не мог пробиться сквозь бесконечные ряды. Что-то ударило Тори по голове. Гном отмахнулся и с изумлением понял, что держит в руке, защищенной кольчужной перчаткой, орочий ятаган. Великан сжал пальцы, и сталь жалобно хрупнула в ладони. Орк попытался вырвать остатки оружия, но гном рывком подтянул тварь к себе и стиснул пальцы на уродливой башке, защищенной ржавым шлемом. Шлем смялся, орк заверещал, чувствуя, как хрустит его собственный череп…

Тори вскинул секиру. Отливающая голубым сталь зловеще сверкнула в полумраке. Это лезвие рубило камень — что ему орки! Не год, не два, а целых сто двадцать лет мастер-молотобоец Тори вместе с мастером топора Фраром создавали его. Лони однажды признался, что готов отдать левую руку за право владеть этим оружием, и даже Оин иногда заглядывался на секиру.

— Да, мы еще повоюем, — сказал Тори, словно отвечая на заданный давным-давно вопрос.

Секира описала ровный круг, в полной мере наслаждаясь свободой. Сталь запела, не замечая щитов, мечей, костей. Еще круг, еще, и еще! Тори поймал дыхание, как будто на работе, в кузнице. Он, потомок князей Ногрода, был лучшим в гильдии молотобойцев. Он мог работать много часов без передышки, к нему приводили молодых гномов, чтобы показать, как должен работать настоящий молотобоец. Гном пошел в самую гущу врагов, и они отпрянули, не в силах сопротивляться неудержимому напору. Шаг. Еще шаг. И еще..

Оин, мгновенно понявший ситуацию, пристроился за великаном, прикрывая ему спину, добивая раненных. Скорость и умение владеть ситуацией — вот что отличало Неистового Оина, и что требовалось в свое время государю Трейну. Здесь же была нужна только сила, та, что сейчас в полной мере высвобождалась великаном. Тори не бил — он крутил секиру вокруг себя. Это было похоже на падение старой, пятивековой сосны, и, казалось, ничто не могло удержать это бесконечное падение.

Тори шагал, и где-то на краю сознания чувствовал, что вот так и должен был шагать в глубине Мории, неся на плечах умирающего друга. В тот раз он не смог донести, не смог сделать столько шагов, сколько нужно. Но теперь он дойдет, обязательно дойдет. А потом…, не болезнь это была вовсе, а отдых, во время которого надо было набраться сил, так необходимых сейчас.