Балин. Сын Фундина. Государь Мории (СИ)

Отряд, крича и ругаясь, кидаясь во все стороны, уже потерял больше половины от внезапно появляющихся в стенах лезвий, копий и фрез. Много раз орки слышали, как тренькают глубоко в стенах тетивы или пружины, и каждый раз один, а то и двое валились навзничь, захлебываясь и скуля перед смертью. Казавшиеся монолитными плиты сдвигались и переворачивались под неосторожными. Многие исчезали, не успев даже вскрикнуть.

Теперь воины Мордора не бросались на заманчивый блеск в углу. Ощетинившись щитами, они выверяли каждый свой шаг в темных глубинах.

— Подохнем тут, — все громче и громче раздавались вопли малодушных.

Сотник, здоровый широконосый орк, едва успевал раздавать затрещины. Вдруг все затихло, даже самые шумные перестали сопеть и почесываться. Из-за плавно загибающегося края тоннеля донесся гул, а пол под ногами вдруг мелко задрожал. Сотник шумно втянул спертый воздух — прямо на него из темноты надвигался громадный, неумолимый, словно кошмарный сон, каменный шар. Он катился медленно, позволяя оркам разбежаться по тоннелю, а не сбиться в одном месте кучей — древние строители ловушки не желали, чтобы шар остановился, наткнувшись на препятствие из многих тел. Между тем вес круглого камня был велик, а скорость достаточна, чтобы раздавить двух-трех орков сразу. Увеличивать размеры или наклон пола не имело смысла, иначе шар становился опасным для того, кто заряжает ловушку. Последний, тощий и кривоногий орк, сумевший благодаря своим малым размерам не застрять среди соплеменников, а вырваться вперед, так и не нашел выхода из тоннеля. Раздался тонкий, пронзительный, сразу оборвавшийся визг — и наступила полная тишина.

* * *

Солнце зашло за горы, и отряд орков стал выбираться из глубокой, заросшей колючим кустарником лощины. Они быстро и довольно тихо разобрались по сотням и уже побежали к темнеющим впереди скалам, как первые ряды вдруг смешались, сбились в кучу. Из-за скал показались всадники. Их было немного — всего сотня, а может быть и меньше. Орки, гогоча, бросились вперед. Когда до конников осталось всего несколько десятков шагов, раздался звук рога. Первые ряды орков были уничтожены стрелками, выросшими за всадниками будто из-под земли. С востока раздался слитный топот копыт, и через несколько мгновений в клубящуюся тучу орков вошел монолитный клин закованных в сталь людей. Впереди конников бежал, заставляя землю содрогаться, великан с секирой в руках. Орки вмиг были разрезаны, а потом — так же четко окружены и вырезаны за исключением едва ли десятка счастливчиков, исхитрившихся в самом начале броситься в темноту.

Гримбьорн протрубил в рог еще раз, отряд молча собрался в единый кулак. Вскоре, оставив поле битвы и наскоро перевязав раненных, всадники направились на восток, держа направление на изрыгающую потоки пламени гору.

* * *

Высокий воин в развевающемся на ветру сером плаще с горечью смотрел со стен цитадели на сожженные сады и посевы. Орки дорого за это заплатили, но мысль об убитых тварях никакого облегчения не принесла. Горько осознавать, что здешние места придется покинуть. Антор уже не сомневался в этом, глядя на долину, заполненную дымом и черными фигурками вокруг костров.

Поначалу орки нападали отчаянно, без страха лезли на неприступную цитадель. Не меньше трехсот из них остались лежать вокруг крепостных стен. Антор бы остался здесь и дальше, без труда отбивая атаки, если бы обозначился хоть малейший признак того, что гномы все еще удерживают Морию. Отсюда, с башни донжона, были хорошо видны Северные Ворота. Вот уже два месяцаорки беспрепятственно проходят сквозь них.

— Нам пора, отец. Пойдем на север.

— Да, конечно. Пойдем, — Антор с трудом оторвался от камней, ставших ему домом. Медленно, невольно чеканя шаг, они с сыном спустились в мрачный холод подземелья цитадели. Сырой провал подземного хода должен был далеко увести их от этого места.

— Удачи тебе, Государь Мории, — прошептал еле слышно камням Антор, перед тем как нырнуть в зев подземелья.

* * *

— Как ты посмел явиться ко мне, да еще потеряв всю армию! — в голосе явно слышался гнев.

Балрог оставался недвижим, никак не реагируя на обращенные к нему слова. Но Саурон быстро пришел в себя. Нельзя давать волю эмоциям, это губит. В конце концов, он сам виноват, что Уругу теперь не способен думать самостоятельно, за исключением случаев, когда гибель неминуема. Уругу столкнулся с силой, которая превышает не только силу Балрога Моргота, но и самого Саурона. А это очень серьезно.

— Балина больше нет, — тупо проговорил Уругу. — Мы заняли верхние горизонты. Подкрепления не пришли вовремя, и мы теперь сдаем зал за залом…