Балканский рубеж

– Саймон? – видимо, сигареты продавались где-то очень близко. – Доброе утро, мой друг!

– Робин, а можно побыстрее брать трубку? Мы теряем столько времени каждый раз!

– Следуй процедуре, Саймон, она существует для твоей же безопасности. У тебя все в порядке? Ты как-то нехорошо возбужден.

Смук посмотрел в окно. По тропинке к желтому дому несли на носилках двух тяжелораненых. Рядом шли Штерн, Ветон и два невысоких врача-албанца.

– Нет, Робин, не все. Нас выбили из аэропорта.

– Не расслышала. Повтори!

– Аэропорт захвачен русскими. У них бронетранспортеры, артиллерия, минометы, чертова уйма солдат! Мои ребята сражались как львы, но силы были слишком неравны. У меня больше сорока безвозвратных потерь, за полсотни раненых. Теперь слышно?

– Это очень странная информация, Саймон! Не выключай связь и будь поблизости. Мне нужно проверить сказанное тобой. Я перезвоню.

Робин отключилась. Высокомерная тварь! «Проверить сказанное тобой»! Смук с трудом удержался от того, чтобы расколотить трубку об пол.

Глава 37

Аэропорт «Слатина», автономный край Косово, Югославия

12 июня 1999 года

Дорога широкой дугой огибала русло высохшей речушки. Британские танки шли почти как на военных смотрах. Командиры экипажей стояли в башнях, высунувшись до пояса. Спокойные, уверенные в себе. Между третьим и четвертым танками шла штабная бронемашина.

– Вот и приехали! – сказал командир второго танка, завидев впереди будку блокпоста и сетчатое ограждение аэропорта. – Чур, я первый комнату выбираю!

Над будкой развевался триколор из белой, голубой и красной полос.

– Наглые эти югославы, да? – рассмеялся командир первого танка. – Сами ушли, а флаг оставили!

Генерал Майкл Джексон на заднем сиденье бронемашины просматривал документы в кожаной папке.

– Наверное, думают, что они сюда когда-нибудь вернутся! – танкисты разговаривали на общей частоте.

Водитель Джексона весело прокомментировал:

– Это вряд ли!

Генерал поморщился.

К разговору подключился командир третьего танка:

– Эти олухи свой флаг еще и вверх ногами повесили!

Джексон, мрачнея, оторвался от документов.

Танк перед штабной машиной резко сбавил ход, водитель машины ударил по тормозам, Джексон ткнулся лбом в подголовник переднего сиденья. Посмотрел в окно.

– Господин генерал, сэр… – обратился к нему командир головного танка. – Вам лучше бы подойти сюда…

* * *

Джексон по пыльной обочине прошел мимо танков в начало колонны.

Русский десантник в камуфлированном комбинезоне и заломленном голубом берете прицелился из автомата в танк. Танк опустил ствол и прицелился в десантника.

Русский был не очень похож на русского. Черные раскосые глаза не мигая смотрели в танковый ствол.

– Доброе утро! – сказал Джексон. – Вы говорите по-английски?

Десантник застыл как камень. Генерал встал между ним и танком, обернулся к своим, жестом велел поднять ствол.

– Стоп! – сказал русский.

– Так вы не говорите по-английски? – переспросил Джексон, повернувшись вполоборота. – Уберите, пожалуйста, автомат. Вы можете случайно выстрелить.

Показал танкистам: двигайтесь на меня. И сам двинулся к блокпосту спиной вперед. Десантник отступил на шаг, еще на шаг. Танк медленно пополз вперед.

От будки к воротам подошел русский офицер. Джексон повернулся к нему. Тот отдал честь и обратился к генералу по-английски:

– Здравия желаю! Лейтенант Бражников, российские миротворческие силы в Косове в составе «Кей-ФОР».

За спиной Бражникова два десантника с ручными гранатометами взбежали на склон холма над дорогой. Еще двое встали на одно колено за бетонными блоками вровень с будкой, навели гранатометы на британский головной танк.

– Прошу освободить дорогу нашей колонне, – нейтральным тоном сказал Джексон. – Аэропорт находится в зоне ответственности британских миротворцев.

И показал танкистам: вперед! Головной танк сдвинулся еще на полметра, пламегаситель танковой пушки навис у русского лейтенанта над головой. Бражников провел носком ботинка жирную линию между собой и Джексоном:

– Аэропорт «Слатина» взят под контроль Россией. В случае пересечения границы аэропорта я буду вынужден отдать команду вести огонь на поражение.

Джексон заиграл желваками, шагнул вплотную к линии, взглянул на лейтенанта сверху вниз, пользуясь небольшим преимуществом в росте.

– Вы кто такой, чтобы указывать мне, генералу британской армии, что можно делать, а что нельзя?

Лейтенант стоял прямой как палка, бледный как полотно. Голос его чуть дрогнул, однако по интонациям Джексон понял, что наскоком вопрос решить не удастся. Бражников сказал:

– Я лейтенант Российской армии, но за моей спиной все – вплоть до Верховного главнокомандующего Российской Федерации. Вы не пройдете за эту линию, господин генерал.

* * *

Цыбуля загнал «ноль-девятнадцатый» под деревья с таким расчетом, чтобы тень накрыла «коробочку» не сразу, а к восьми утра, когда солнце начинает нешуточно припекать. Они с Коноваловым трескали бутерброды с салом, запивая чаем из одного термоса на двоих, и говорили о высоком.