Балканский венец

– Прости меня, Господи! Нет, можешь и не прощать – пощади хотя бы их! Много грехов вершилось, много ошибок было сделано. Пусть все на мне будут. Если б не я – процветал бы народ ромейский…

Наговаривал на себя базилевс. Делал он все, что возможно. И что невозможно – тоже делал. Все ждали голода в Городе осажденном, но отдал он последнее золото из казны, купил хлеба, и каждая семья получила себе пропитание – немного, но достаточно, как раз чтобы не голодать. Все ждали, что в осажденном Городе не будет воды, но загодя повелел базилевс починить древний резервуар – Цистерну Базилику, – построенный еще при основании Города и питавшийся подземными источниками. Располагался он под землей, вели к нему пятьдесят две ступени, по которым и днем, и ночью теперь таскали воду. Велик он был, на весь Город хватало. Поддерживали Базилику над ним триста тридцать шесть мощных колонн, по двадцать восемь в каждом из двенадцати рядов. Не схватили Город за горло ни голод, ни жажда.

– Не виновен ты, Константин. Встань с колен, – был ответ.

Но казалось базилевсу, что это сам он говорит с собой.

– Не виновен, речешь? Сколько раз предлагали мне сдать Город – и султан предлагал, и латиняне, и Джустиниани, и мегадука… Не слушал я их, стоял на своем, как осел упрямый. А ныне погублен Город, ибо не сможем мы удержать его.

– Думаешь, изменило бы согласие твое хоть что-нибудь? Или веришь до сих пор в лживые посулы султанские? Те, кому суждено погибнуть – погибнут. То, чему суждено сгореть – сгорит. То, чему суждено прорасти – прорастет. Веками стояла империя на перекрестье дорог с Запада на Восток и с Севера – на Юг, из Черного моря – в Белое, питая и защищая мир христианский от диких орд. Теперь приходит конец служению ее. Не устоять Городу, но не твоя в том вина.

– Я мог бы забыть о гордости своей и признать первенство Папы – но я не сделал и этой малости для народа своего.

– И что, полагаешь – обошлись бы латиняне с ромеями лучше, нежели турки? Или забыл ты, как хозяйничали рыцари в Городе твоем? Варвары с Запада мало чем отличаются от варваров с Востока.

– Я был недальновиден. Доверял не тем, кому надо доверять, изгонял тех, кто говорил мне правду. Я не думал о том, что впереди, и не помнил того, что сзади. Вина моя тяжка.

– Всякий человек ошибается. Не ошибается только Бог. Будь покоен, нет в том твоей вины.

– А кто, кто ж тогда ответит за все?

– Кто виновен. Один раньше, другой – позже, но ответят все. Латиняне ответят, когда узрят зеленые флаги с полумесяцем под стенами Вены, турки – когда за то, что ты турок, будут убивать еще в утробе материнской. Всяк за свое ответит, а кто не успеет – за того детям ответ нести. Иль усомнился ты в том?

– Но что же делать мне? Смотреть на гибель Города своего и веры?

– Вера бессмертна, ежели это истинная вера. А вот Город… Знаешь ли, базилевс, – умирают все, только живут немногие. Всему приходит конец – городам и империям, автократорам и простолюдинам. Пал Рим когда-то – падут и иные империи Востока и Запада. Никто не избежал еще смерти. Только по-разному умирать можно. Возьми хотя бы предков своих, базилевсов: кто от удара ножом в спину преставился, а нож тот в руке брата был, кто от яда, подсыпанного супругой любимой, скончался в страшных муках, кто задушен был по приказу сына родного. Даже те, кто умирал на мягкой перине своей смертию, – разве не страдали они? Твоя же смерть будет иной.

– Погибнуть базилевсу как простому ратнику…

– Так что с того? Это лучшая смерть для базилевса, мало кто заслужил такую. Но тебе она пожалована будет в награду за стойкость твою и благородство.

– Только кого выбрать мне – магометан или латинян? Запад или Восток?

– Не делай выбора там, где нет его. Выбор между восходом и закатом – разве это выбор? У тебя свой путь, ярко освещен он полуденным солнцем – так иди по нему!

– Может, лучше все-таки отворить врата туркам или отослать султану ключи от Города? Так я хотя бы спасу остатки народа ромейского.

Но молвила Она:

– Не нужно отворять врат, базилевс. Нам ли самим впускать нечестивых в Город?

Хотел император снова предаться молитве, но не мог, ибо завладел разумом его этот вопрос:

– Может, лучше все же отворить врата?

Но сказала Она ему:

– Не нужно отворять врат, базилевс. Пусть нечестивые сами войдут в Город.

И вновь приступил император к молитве своей. Но не стерпел и в третий раз вопросил:

– А может?

И сказала Она:

– Не нужно отворять врат.

– Разве не сломают они их все равно?

– Но зато не сами мы впустим к себе Тьму. Тем и спасемся. Побеждает всегда тот, кто сражается с оружием в руках до последнего. Тот, кто идет вперед к цели, не оглядываясь по сторонам. Ступай же! Смерть твоя да искупит жизнь твоих предков.

Встрепенулся базилевс:

– Кто здесь?! С кем говорю я?! Мой ли это голос призывает меня идти на смерть?