Балканы. Книга 1. Дракула

— Это монастырь Арджеш, — пояснил гайдук. — Двести лет назад его основал Черный Князь. А строил его великий мастер Маноле и восемь других мастеров, лучше которых не было по эту сторону Карпатских гор.

— Черный Князь? — переспросил Раду, утирая тыльной стороной ладони ползущую из носа соплю. — Тот, что приходился прапрадедушкой Мирче Старому?

— Наверное, — пожал плечами Данил. — Я не очень силен в генеалогии. Мой дядя, рассказывавший мне эту историю, всегда называл его просто Черный Князь — Негру Водэ.

— Это всего лишь легенда, — проскрипел подъехавший Гуго Игнациус. — В книгах дома Басарабов нет никакого Негру Водэ. Первым властителем этого рода, чье имя записано на пергаменте, был Токомерий, родом из куманов .

— Но ведь князь, построивший это чудо, жил на свете, — улыбнулся Данил. — Не так уж важно, как его звали.

— А кто такой великий мастер Маноле? — спросил Влад.

— Он был воином и зодчим, — ответил гайдук. — Сражался бок о бок с Черным Князем, когда тот покорял дикие карпатские племена. Строил для него крепости и осадные машины. А потом, когда Негру Водэ одержал свою последнюю победу и объединил всю Валахию, он велел Маноле построить самый красивый храм на земле. Но такая работа была не по плечу одному зодчему, даже самому выдающемуся. И Маноле объехал полмира в поисках других мастеров. Одного привез из Галицкой земли, другого — из самого Константинополя, третьего — из Венгрии, четвертого — из далматской Рагузы. Остальные четверо были валахами.

Негру Водэ пообещал осыпать мастеров золотом, так что они не будут нуждаться в деньгах до конца своих дней. А еще он пообещал сделать их боярами — но только в том случае, если они построят такой храм, с каким не сравнится ни один христианский собор на свете. Если же им не удастся этого сделать, сказал Черный Князь, он замурует их заживо в стенах собора.

— Но ведь у них получилось? — с надеждой спросил Раду.

— Не сразу. Сначала строителей храма преследовал какой-то злой рок. Все, что они строили днем, за ночь превращалось в груды камней и песка. Мастера выставляли караулы по ночам, но волшебная сила погружала их в сон, и утром они вновь видели на месте постройки одни руины. И так продолжалось месяц или даже больше.

И вот мастера устали и отчаялись. Они прекратили работать и стали думать о том, как потихоньку покинуть Валахию, чтобы избегнуть гнева Черного Князя. Маноле, которому бежать было некуда, с горя выпил цуйки и лег спать. Во сне он услышал голос, говоривший: «Чтобы постройка стала крепкой, замуруй в стене сестру или жену одного из мастеров — ту, что первой принесет мужу обед».

А надо сказать, что с каждым из мастеров приехала в Арджеш его жена. Они жили вон там, — гайдук вытянул руку с арапником, указывая на россыпь разноцветных хаток, усыпавших склон холма неподалеку от собора, — в деревне. Конечно, мастерам не понравилось то, что сказал им Маноле, и каждый поспешил тайно предупредить свою женушку, чтобы она не торопилась с обедом. Только Маноле свою жену не предупредил, зная, что она гостит в соседнем селе у тетки.

Но вышло так, что, поднявшись утром на леса, Маноле увидел спешащую к нему через поле женщину — и была то его молодая жена Анна. Она так соскучилась по нему, что вернулась из гостей раньше времени и сразу же побежала проведать мужа.

«Хорошая жена, — подумал Влад, — но глупая».

— Упал тогда Маноле на колени, — продолжал свой рассказ Данил, — и взмолился: «Господи, пусть польет ливень, чтобы Анна вернулась домой!» И Бог внял его мольбе, и ливень, каких еще не видывали Карпаты, пролился с мгновенно потемневших небес. Но молодая женщина так хотела увидеть своего любимого, что продолжала идти сквозь секущие струи дождя.

«Пошли, Господи, сильный ветер!» — продолжал молить Маноле. И ураган, вырывающий с корнем деревья, обрушился на Арджеш. Но Анна, закрывая лицо руками, все шла и шла через поле.

И, когда очистилось небо и утих ветер, Анна, улыбаясь сквозь слезы, подошла к лесам, на которых трудились мастера. Все они — кроме Маноле, конечно, — очень обрадовались, увидев ее. Маноле же сердился на Анну и хотел отослать ее обратно, но мастера ему не позволили.

«Помоги нам, — сказали они Анне. — Мы должны сделать нишу в стене, такую, чтобы в ней могла поместиться деревянная статуя святой Анны в полный рост. Стань в нишу, а мы замуруем тебя до пояса, так что ты легко сможешь выбраться. Так мы будем знать, что в нише достаточно места для статуи».

Анна сказала: «Как решит мой муж». И Маноле хмуро кивнул.

Его жена встала в нишу, и мастера начали быстро закладывать ее камнями. Когда ряд камней поднялся выше ее груди, Анна испугалась.

«Вы говорили, что замуруете меня только до пояса, — сказала она. — Выпустите меня поскорее».

Но тут к нише подошел сам Маноле и начал ряд за рядом класть камни, замуровывая свою жену в толще стены. Анна закричала: «Маноле, Маноле, стена давит на меня слишком сильно, я умираю!» Но он не остановился, пока не положил последний ряд камней.

— И она умерла? — дрожащим голосом пролепетал Раду.