Балканы. Красный рассвет

Отдельную и зачастую весьма неприятную роль в истории Югославского Сопротивления играли четники полковника Драже Михайловича (или так называемая «Югославская армия на родине»): формирование в первую очередь антикоммунистическое, националистическое, формально пробританское и антинемецкое, но сотрудничающее с этими самыми немцами по самым разным вопросам. Иногда они действовали в союзе с партизанами, но никогда нельзя было понять, в какой момент они закончат дружить и начнут враждовать. Первый раз такая измена произошла в начале ноября сорок первого года, когда четники неожиданно прекратили борьбу против немецких оккупантов, атаковав позиции прокоммунистических югославских партизан. Позже удалось выяснить, что это было сделано по приказу из Каира, где обосновалось контролируемое англичанами югославское королевское правительство в изгнании, – что аукнулось для этого правительства весьма серьезными последствиями в будущем. Серьезные Игроки, которыми являются участники второй антигитлеровской коалиции, таких безобразных выходок никому не прощают.

В остальном четники действовали как зеркальное отражение хорватских усташей, точно так же отвергая идеи единой югославской нации, а также устраивая чистки по этническому и религиозному принципу. Если усташи жгли православные церкви, то последователи Драже Михайловича разрушали католические храмы и мечети. Ближайший их аналог – украинские националистические отряды УНА-УНСО, с которыми организация Драже Михайловича даже плела дипломатические шашни, намереваясь вступить в политический союз. Также отдельные отряды четников не брезговали вступать в контакт с немецкими, итальянскими и даже хорватскими властями и получать у них вспомоществование на борьбу против прокоммунистических партизан. Это их и сгубило. Российские экспедиционные силы, как и Сталин, знать не желали таких «союзников», хотя те, действуя по принципу «ласковое теляти всех маток сосет», набивались и в состав в антифашистской коалиции. У нацизма множество разных масок, но лицо у него всегда одинаковое.

При этом сторонники короля Петра действовали в интересах своих британских кураторов, для которых было желательно, чтобы прокоммунистическое повстанческое движение было подавлено еще в ходе оккупации. Единственной на настоящий момент незадачей британцев была география. Британские военно-транспортные самолеты Си-47 могли долететь до района действий усташей и вернуться обратно только с аэродромов на острове Мальта, и то на пределе дальности. Малейшие неприятности вроде сильного встречного ветра – и на обратном пути экипажу предстояло купание в водах Средиземного моря. Также существовала опасность действия итальянских истребителей, – разумеется, в том случае, ели транспортные самолеты будут пролетать мимо Калабрии и Апулии в светлое время суток. Поэтому полеты британских транспортников в Югославию совершались не часто, а грузы доставлялись минимальном объеме, достаточным для того, чтобы рыба не сорвалась с крючка. У немцев и особенно итальянцев четники выцыганивали гораздо больше, чем получали от англичан.

Впрочем, снабжая четников Михайловича, «джентльмены» все равно действовали по принципу «и вашим и нашим», сбрасывая грузы и советников не только им, но еще и партизанам Тито. А как же иначе – ведь численность партизанских формирований в разы превышала количество четников и эта массовость партизанского движения являлась следствием того влияния, которое коммунисты имеют на все слои югославского общества, а не результатом мобилизационных мероприятий государственной машины. Так что для трезвомыслящих людей, к которым относился и Черчилль (время Терез Мэй и Борисов Джонсонов еще не пришло), было очевидно, что разгромить партизанское движение в Югославии еще по ходу оккупации является недостижимой мечтой политиканов из эмигрантского правительства. А то, что нельзя победить, надо попробовать возглавить или хотя бы приручить.

Вот британцы и приручали партизан, в качестве инструмента используя Иосипа Броз Тито и отчасти Александра Ранковича. Нет ни о какой работе на британскую разведку, расписках о сотрудничестве и прочей шпионской дребедени речи не шло. Да и не пошли бы Тито и Ранкович, вложившие свои жизни в карьеры партизанских вожаков, на такую профанацию высокого искусства. Вместо того британские советники постарались внушить вождям югославских партизан идею особого третьего пути, отдельного от того магистрального курса на марксизм-ленинизм, что задавала Москвой. Также этих двоих подзуживали по поводу возможности построения Большой Югославии, включающей, помимо уже имеющихся территорий, часть Австрии, Италии, Венгрии, всю Болгарию и всю Албанию, Южную Добруджу от Румынии и северные районы Греции приблизительно до греко-турецкой границы 1898 года. Сталину такие идейки в случае попытки их реализации понравиться могли едва ли, и из этого должен был получиться знатный советско-югославский конфликт.